Покушение на премьер-министра Словакии Роберта Фицо, произошедшее на минувшей неделе, — событие знаковое. Дело не только в том, что в Европе не пытались убивать политиков его уровня с 1986 года, когда был застрелен премьер-министр Швеции Улоф Пальме. Особое звучание (извините за каламбур) выстрелы в Фицо приобретают благодаря личности террориста. Юрай Цинтула, 71 год, работал охранником, но считал себя писателем и даже политиком.

Иван Шилов ИА Регнум

Вице-премьер, министр обороны Словакии Роберт Калиняк заявил, что Цинтула за последние восемь лет сильно изменился, превратившись из пацифиста в радикала. И в самом деле, этот человек еще 8–9 лет назад был одним из инициаторов создания партии «Движение против насилия» (так, впрочем, и не созданной). Цель «Движения» декларировалась как ни много ни мало «предотвращение распространения насилия в обществе, предотвращение войны в Европе и распространения ненависти».

Когда вы видите человека, который объявляет, что он радикально, тотально и бескомпромиссно за все хорошее, против всего плохого — это тревожный симптом. Особенно если он готов искоренять последнее вместе с его носителями.

Дело не в том, что мы должны мириться со злом. Нет, не должны. Но мы призваны пытаться понять подлинные причины процессов и мотивы людей. Мы не имеем права брать на себя роль судьи, знающего, кто чего заслуживает. А главное, кто конкретно и чем именно мешает торжеству добра.

«Вина» Фицо в глазах такого человека, как Цинтула, состоит уже хотя бы в том, что он занимает позицию противостояния диктатуре чиновников ЕС, не только по поводу Украины, но и по ряду других вопросов. А это значит, что он против «конца истории» — торжества, если уж не во вселенском, то уж точно во всеевропейском масштабе леволиберальных догм.

Такие, как Цинтула, считают себя пробужденными, а всех, кто с ними не согласен, погруженными в «сон разума». И если им не удается их разбудить «добрым словом», они рано или поздно берутся за пистолет.

Wokeism (woke-идеология от слова «пробужденный») — это новое знамя. Впервые оно было поднято в США, но ему охотно присягают повсюду все те, кто готов беспощадно преследовать и даже убивать тех, кто, по их мнению, поддерживает «угнетение» и «несправедливость», проявляемые в основном по отношению к самому широкому спектру меньшинств.

И Цинтула, сторонник партии «Прогрессивная Словакия», отстаивающей права ЛГБТ (движение, признанное в РФ экстремистским), — довольно типичный представитель «пробужденных».

Но вся проблема в том, что эти люди по собственному произволу взялись решать, кто именно спит, а кто бодрствует. А между тем как раз они сами находятся в состоянии тяжелого кошмарного сна, напрочь отказываясь воспринимать реальность такой, какая она есть.

Народники в конце XIX века в России сначала «шли в народ», чтоб его, опять же, «разбудить».

А когда мужики, не желавшие откликаться на революционные призывы, сами сдавали их в полицию, в сознании борцов происходила показательная метаморфоза — они начинали кидать бомбы в царских чиновников, в великих князей и в самого царя, совершенно уже не заботясь о том, что при этом пострадают и мужики, за волю которых, они якобы и борются.

И этот типаж, к сожалению, воспроизводится из века в век.

Вот на днях иноагент Катерина Гордеева выложила в сеть интервью с иноагентом Надеждой Толоконниковой, «прославившейся» вместе со своими подругами «акцией» в Храме Христа Спасителя. Тогда она получила «двушечку». Вышла. Уехала. И теперь, отказываясь говорить, где на сей день находится, признается, что переосмыслила своё отношение к пацифизму.

При этом абсолютно психологически разрушенной выглядит. Ничего, кроме жалости не вызывает. Сама признается, что была девочкой-отличницей, сидевшей дома и читавшей Жан-Поля Сартра, ничего о реальной жизни не знавшей, а потом сразу, пошла в «акционизм» пробуждать отсталых соотечественников, звать к сопротивлению.

Но, как это бывает со многими левыми активистами и в целом «прогрессистами», столкнувшись с, мягко говоря, непониманием народных масс, они на эти массы, да и в целом на жизнь обижаются и переходят к акциям совсем другого типа. Ведь признать, что в реальной жизни люди очень разные, что их представления о должном и правильном могут очень отличаться от стандартов «освободителей», но что как раз это и есть настоящая свобода, они не в состоянии.

И Толоконникова тоже уже говорит о том, что их тактика ненасилия была, мол, изначально ошибочной. И признается при этом, что у нее самой есть суицидальные мысли. Видимо, от того, что реальность все-таки врывается в сон…

А вегетарианка, экоактивистка и вообще девочка-одуванчик со смешным псевдонимом Тыковка, Дарья Трепова (внесена в реестр террористов и экстремистов) ровно так же разочаровалась в окружающей реальности. Тоже думала о суициде, а потом взяла и принесла с собой на встречу в клуб статуэтку, взорвавшуюся и убившую Владлена Татарского, который с ее представлением о том, каким должен быть мир, никак не монтировался.

«Сопротивление — это когда я делаю так, чтобы то, что меня не устраивает, прекратило существование» — это слова кумира левых экстремистов 1970-х годов прошлого века Ульрики Майнхоф. Она тоже начинала с сугубо мирных гражданских акций. А потом, наряду с Андреасом Баадером стала лидером террористической группировки RAF. В переводе эта аббревиатура расшифровывается как «Фракция Красной Армии», но в их случае «краснота» была маоистского оттенка.

Фотогеничная Ульрика вообще любила поделиться с прессой своими соображениями о методах и целях борьбы, благодаря чему нам сейчас понятен подобный психотип.

«Протест — это когда я заявляю: всё, я в этом больше не участвую. Сопротивление — это когда я делаю так, чтобы и все остальные тоже в этом не участвовали», — провозглашала активистка.

А вот цитата из интервью, которое она дала, когда она уже сожгла все мосты и перешла на нелегальное положение: »Мы говорим, естественно, что легавые — свиньи, мы говорим, что тип в униформе — свинья, а не человек… и, конечно, можно стрелять».

Иными словами, людей можно убивать просто по факту их неприемлемой для тебя маркировки. А предварительно по этой же причине их расчеловечивать.

Но «не судите, да не судимы будете». Майнхоф и несколько ее соратников покончили с собой в тюремных камерах. Они отдали свои жизни за то, чтоб так и не проснуться, за то, чтоб до конца сражаться с реальностью.

Но реальность всегда наносит ответный удар…