Шел-шел по улице подмосковного города Химки обычный мужик, глядь — на тротуаре валяется конверт, в котором и банковская карта, и пин, и даже деньги, как выяснилось, на ней были, четыреста тысяч. Мужик в руках повертел и подумал: валяется — значит, ничьё. И давай тратить.

Иван Шилов ИА Регнум

Похожим образом повёл себя и пенсионер в Москве, найдя миллион с лишним наличными и потратив какую-то часть.

Но Подмосковье и Москва напичканы камерами, а транзакции по картам отслеживаются. Пенсионер — под подпиской о невыезде, а вот первому повезло меньше — вскорости за ним пришли и под белы рученьки — в СИЗО.

Потому что всё на своих местах — и присвоение чужого, и крупный размер. По 158-й статье УК за кражу с банковского счета могут посадить до шести лет. Правоохранители всё сложили — и отправился товарищ в кутузку. И формально все правы.

Доказательная база там на сто процентов полнейшая, к гадалке не ходи, иначе б никто за ним и не пришел. Да и дело-то несложное: проследить, куда оплаченные чебуреки возили, проще простого. Осталось только оформить всё в соответствии с процессуальными требованиями. И вот во время этого оформления предприимчивый гражданин и будет сидеть.

Закон есть закон, хищение чужого налицо, нажива имеется и всё такое. Но остается вопрос: а этот мужичок — он и правда тот, кто должен непременно сидеть, пока следствие в рабочем порядке (то есть никто с ног не собьется, переживая из-за того, что олух на нарах мучается) подшивает в папочку с надписью «Дело №» все распечатки его покупок?

Да, закон он, несомненно, нарушил. Да, кражу совершил. Но является ли он опасным для общества преступником, который, находясь на свободе, может замести следы или как-то повлиять на следствие? Что там заметать-то — чужой личный кабинет, в котором всё уже изучено-переизучено и зафиксировано?

Да даже если он условный мигрант с фальшивой регистрацией — у нас же есть и электронная система, и реестр контролируемых лиц, и ориентировки на пограничных пунктах пропуска, никуда не денется.

Но нет, по совокупности признаков незадачливого похитителя фактически приравняли к тому, кто промышляет кражами, залезая к ротозеям в сумки, например. Или к карманнику. И хотя формально всё это — кражи, вряд ли такая уравниловка справедлива в части посадки в СИЗО на время разбирательства.

Аргументы следствия в пользу отправки в изолятор, конечно, не раздобыть. Но очень часто один из главных, кроме уже упомянутых «заметания следов» и «давления на следствие», с которыми мы уже разобрались, — «материальное положение подозреваемого позволит ему скрыться за границей».

В переводе на русский язык: у него найдется пятнадцать тысяч рублей на билет до Стамбула или три — на электричку до Минска. По такой логике скрыться может каждый. Опять же, формально — правда.

И вот уже второй раз упираемся в это слово — «формально».

А если неформально, то обычному оступившемуся человеку откровенно помогают сделать первый уверенный шаг к тому, чтобы если и не стать уголовником, то ненавидеть правоохранительную систему, а вместе с ней и всю государственную машину — наверняка. И не только ему помогают, а и всем, кто за делом следит.

Трудно поверить в то, что следователь не может отличить случайно нарушившего закон человека от профессионального вора. И если с «профессионалами» всё понятно, то изрядная доля преступников — это преступники по случаю. Единожды оступившиеся; не совершавшие насилия; верившие в то, что совершают что-то мелкое, не запредельное; уже сто раз всё понявшие и раскаявшиеся…

Очень показательную иллюстрацию подсмотрел у одного издания, когда в разных источниках читал про химкинского воришку. В бэк (это когда в тексте новости вспоминают аналогичные случаи) редакторы поместили кражу двух мобильников из торгового центра.

Положа руку на сердце, разве кто-то всерьез считает, что поддавшийся искушению подмосковный дядя представляет такую же опасность, как целенаправленно свистнувший технику вор? Ворами-то они в итоге стали оба, но есть же разница.

Этот случай очень похож на то, что в народе определяют как «от сумы и от тюрьмы не зарекайся», когда в силу незнания закона многие считают находку «ничейной», в то время как у нее есть хозяин. И вот здесь сама ситуация подводит к тому, чтобы порассуждать о том, что давно уже стало общим местом — правовой безграмотности населения.

За последние лет тридцать сказано об этом уже столько, что как бы ни написать — выяснится, что всё уже давно обмусолено. Однако есть одна важная составляющая, которая раз за разом остается за скобками, — ответственность государства за просвещение и обучение граждан.

Есть на свете бедолаги, деяния которых, несомненно, дурно попахивают и заслуживают наказания, но на годы тюрьмы явно не тянут. Штраф, возмещение, порицание, общественные работы, постыдная запись в архивах и урок на всю жизнь — да. И, скорее всего, так нашедшего карту и накажут. Но при этом зачем-то будут мариновать пару месяцев в изоляции.

И вот чтобы люди не совершали ошибок, их нужно просвещать. Нужно просвещать школьников, рассказывая им о поджогах, особенно в свете новой задумки снизить возраст наступления ответственности за терроризм. Нужно просвещать любителей легкой наживы, рассказывая о том, что «спрятать сверточек в кустах» — это не полтора года условно, а все пять на зоне. Нужно просвещать доверчивых сограждан, рассказывая им о методах мошенников, за что МВД уже взялось.

Возможно, тогда очередной нашедший «ничьи» деньги даже и думать не будет, а сразу отнесет находку куда положено.