В сахалинском городке бомж-алкоголик укусил фельдшера скорой помощи за мошонку. В ответ разъярённый медработник ударил неадекватного пациента. Выяснилось, что перед дракой ханурик несколько раз подряд вызывал единственную в городе неотложку без должных на то оснований, после чего отказывался от госпитализации, да и имя свое называть не хотел. Бомж просто издевался над скорой, упиваясь своей безнаказанностью. После инцидента фельдшер Александр Пилипенко уволился по собственному желанию.

Иван Шилов ИА Регнум

«У нас человек может вызвать бригаду скорой помощи сколько угодно раз, и мы обязаны реагировать. Нас работает четыре человека, и из-за подобных вызовов мы не можем поехать к другим людям. А этот мужчина постоянно пьяный и спит на земле. Теперь в бригаде работает три человека, и я не знаю, как они будут все успевать», — рассказал он ИА Регнум.

Эта история обрела ещё более абсурдный поворот, когда наши журналисты выяснили, что в 2016 году, работая в Москве, Пилипенко вводил пенсионеркам сильнодействующие препараты и похищал деньги из квартир. За эти преступления фельдшер отсидел три года в колонии, после чего оказался в городке на краю земли, где из-за чудовищного дефицита кадров его взяли на работу несмотря на судимость.

Эта история показательна, ведь острая нехватка медицинских работников характерна почти для всех регионов. В России недостает 29 тыс. врачей и 63 тыс. медсестёр, фельдшеров и лаборантов.

Сложившуюся ситуацию обсуждали и на расширенном заседании профильного комитета Госдумы. Министр здравоохранения Михаил Мурашко потребовал ускоренно переподготовить 14 тыс. медработников и выделить более 20 тыс. бюджетных мест в медвузах, что составляет 85% от общего числа в них учащихся.

Можно сказать, что дефицитом кадров наконец-то стали заниматься всерьёз, озаботились целевым приёмом и социальными выплатами. Но результат от принимаемых мер последует с заметным временным лагом, так как подготовка медработника — дело долгое, сложное и затратное. При этом врачи не только приходят, но и уходят — кто на пенсию, кто в коммерческую медицину или преподавание, а кто и вовсе меняет профессию.

Так что мне уже понятно, что именно фельдшерам предстоит стать основным звеном в системе медпомощи по ОМС. Во всяком случае, в ближайшие несколько лет. В этом же направлении движется и нормативно-правовая база.

Уже с сентября 2025 года, согласно Приказу Минздрава №155н, фельдшерам разрешат выполнять часть функций врача, если таковой временно отсутствует. Средние медработники будут вести приём и назначать лечение по утверждённым клиническим рекомендациям.

Между тем не все понимают, что это за специалист и какой у него статус. Немецкое слово Feldscherer дословно значит «полевой врач» — так еще со средних веков называли тех, кто помогал раненым на поле боя. Основная его задача — оказание первичной доврачебной помощи. Фельдшер может действовать самостоятельно: вести приём пациентов, ставить предварительные диагнозы, определять стратегию лечения при неосложнённых заболеваниях, оказывать неотложную помощь.

Существующий взгляд на фельдшера как на «недоврача» несправедлив и оскорбителен. Да, он не имеет права проводить полостные операции или применять комбинированные виды наркоза. Да, он назначает лечение только при неосложненных диагнозах. Но его преимущество — в готовности к экстренным ситуациям, особенно когда счёт идёт на минуты и даже секунды.

Иногда фельдшеров, особенно сотрудников скорой, путают с западными парамедиками (сериалы типа «ER» сыграли свою роль). Но это не так: красиво экипированные и прекрасно оснащенные парамедики должны лишь транспортировать пациента к «настоящим врачам», а поэтому они не обладают и малой частью тех знаний и компетенций, которыми положено обладать самому среднему российскому «полевому врачу».

Фельдшеры работают не только в неотложке, но и в армейской медицине, лабораториях и так называемых ФАПах — фельдшерско-акушерских пунктах, по преимуществу сельских, а также в школах и на предприятиях. Диспансеризация, вакцинация, профосмотры, санитарно-просветительская работа в значительной мере тоже лежат на их плечах. И если вдруг врач захочет работать на фельдшерской должности, например в бригаде скорой помощи, он должен будет пройти специальное обучение.

С новыми полномочиями средних медработников появляются и некоторые надежды на возрождение земской медицины. Это сейчас чуть ли не каждый случай закрытия сельского ФАПа расследуется прокуратурой, а в прошлом году такими сюжетами занялся сам генеральный прокурор Игорь Краснов. Именно по его представлению была возобновлена работа 33 пунктов, необоснованно попавших под сокращение.

Но с 1991 по 2014 год в России были закрыты около 16 тыс. ФАПов! Эта огромная потеря и сейчас даёт о себе знать. Люди на селе оказались практически без медпомощи: ведь фельдшер сельской местности мог и совет дать, и лечение назначить, и рану зашить, и даже роды принять. Поэтому зачастую он был ценнее приезжих врачей. Сейчас эта практика возвращается — за последние пять лет введены в строй 6,5 тыс. ФАП, но и они, конечно, не покрывают потребности сельских пациентов.

На мой взгляд, работа на скорой помощи — самый тяжелый труд в медицине. Это и бессонные ночи, и агрессия пациентов, и ложные вызовы. Случается помогать маргиналам и неадекватным гражданам. Обгаженного, в рвотных массах бомжа или алкоголика, к которому и подойти-то противно, надо еще доставить в чистую машину, а потом в больницу.

Что ж — и доставляли, и терпели, и не роптали особенно. Но и больница не всех спешит принять. Лишний раз не привезёшь больного, чтобы не получить претензии в необоснованной госпитализации.

В стародавние времена был у нас министр здравоохранения и социального развития Михаил Зурабов, отец «монетизации льгот». Вспоминают его разными словами, не всегда добрыми, но он заслужил благодарность многих опытных врачей, минимизировав бумажную волокиту. Сейчас же всё вернулось с утроенной силой — всё больше отделов, которые с больными не работают, но количество отчётов и всевозможных бумаг растет, кажется, в геометрической прогрессии.

Пока бюрократия в медицине не уменьшится — а она уже достигла катастрофических размеров — люди будут уходить из госучреждений.

Фельдшеров это всё тоже, конечно, касается. Их также категорически не хватает. Многие уходят в платную медицину — условия труда куда гуманней, а зарплата больше. Для сравнения: в Москве фельдшер выездной бригады в частной клинике получает от 200 тыс. руб. в месяц, а в городской детской поликлинике — от 80 тысяч. В регионах ситуация гораздо хуже, а фельдшеры получают чуть больше МРОТ.

И всё же — подготовить ощутимое количество средних медработников за три-четыре года — задача куда более осуществимая, чем обеспечить достаточное количество врачей (шесть лет обучения + ординатура). И всем нам, конечно, стоит психологически готовиться к тому, что вместо терапевта общего профиля где-то нас встретит фельдшер — и не бояться этого.

«Полевые врачи», особенно опытные, могут быть как минимум не хуже «кабинетных» (если нужно быстрое решение): и направят куда надо, и с первой помощью не задержатся. И в наших интересах — относиться к ним с заслуженным уважением.