Заводной лимон Русского мира: жизнь и смерть солдата Унчука

Есть сорт людей, которых очень точно изобразил Стэнли Кубрик в экранизации романа Энтони Берджесса A Clockwork Orange («Заводной апельсин»). Это те, кому плевать на существующие нормы и устои, у них всегда есть свои — получше и повеселее (и они вам вряд ли понравятся). Clockwork-люди всегда готовы к любому риску, любой опасности, ультранасилию и даже подвигу в самом буквальном смысле слова. По природе своей они созданы для переломных эпох, времени войн и революций.

В России их еще часто называют «пассионариями», отсылая к мутной теории этногенеза Льва Гумилева. Пускай это определение мне не кажется удачным, но именно руками этих самых «пассионариев» движется истории. Ведь чаще всего она творится не за письменным столом, а на поле боя.

Такими людьми были Унгерн и Савинков, Николай Гумилев и д’Аннунцио. Таким человеком был нацбол Кирилл Унчук. К сожалению, «был», уже в прошедшем времени.

Пришла печальная весть: Кирилл погиб.

Погиб, собственными руками двигая историю. Там, где история творится.

С Кириллом я познакомился еще в 2010-е годы. Уже тогда, пускай и в узких кругах, Унчук был живой легендой.

Я делал серию интервью с нацболами — активистами запрещенной ныне Национал-большевистской партии* Эдуарда Лимонова. И если кому-то покажется, что в тексте о павшем солдате слишком много литературных аллюзий, то без них невозможно представить себе бойца, вышедшего из рядов экстремистской партии, основанной литератором.

Знакомство началось с того, что худой, но спортивный парень в кепке и «магических тату» (как он сам их охарактеризовал) с ходу пытался мне «предъявить». Я то ли что-то не так описал, то ли кто-то из спикеров про него недостаточно комплиментарно выразился. Однако перечитав текст еще раз, Кирилл внезапно сменил гнев на милость и похвалил меня за проделанную работу. С тех он мне начал периодически писать и делиться свежепрочитанной прозой. В основном это были авторы, творчество которых обывателя шокирует, самыми мейнстримными из них были Сорокин и, конечно же, сам Лимонов.

В реальной жизни Кирилла невозможно было не запомнить. Человека самой невероятной энергии. Всегда готовый к драке, переходящей в перформанс. Или к перформансу, переходящему в драку.

Он был из тех людей, которые появляются в твоей жизни, будто скоростная электричка. А затем уезжают в загадочном направлении по расписанию, которого тебе никогда не узнать. Но тем не менее на сердце остается рубец, который едва ли способен зажить до конца.

Мы случайно пересеклись с Кириллом на литературных «Лимоновских чтениях», которые я организовывал в Москве вместе со столичными нацболами. Он был все такой же бодрый и веселый. Обнялись, как старые друзья. Кто бы из нас знал, что эта встреча будет последней.

Кирилл Унчук попал к нацболам в нежном возрасте 15 лет. Приехал в Москву из Чистополя (Татарстан) «поступать в скинхеды», как он сам бы выразился. Уже тогда он проявлял себя как партиец, который не боится никого и ничего. Первые драки с «нашистами» заменили Унчуку университет. Интересно, сколько из тогдашних его оппонентов потом отправилось воевать за Донбасс? Думаю, едва ли больше нуля.

Понятное дело, что из-за участия в так называемых акциях «прямого действия» он не мог не иметь проблем с законом.

Так, в июле 2008 года Унчук вместе с другими нацболами участвовал в акции по мирному «захвату» приемной МИД РФ в Москве. Тогда 13 членов ныне запрещенной НБП* приковали себя наручниками в приемной МИД, предварительно раскидав листовки. Акция выражала протест против депортации в Литву Владимира Линдермана — борца за права русских в Прибалтике.

Спустя год за эту акцию мировой суд Москвы приговорил Унчука к одному году лишения свободы условно с испытательным сроком. Испытание это он прошел с честью.

В 2010 году после убийства выходцами с Кавказа фаната «Спартака» Егора Свиридова на Манежной площади Москвы вспыхнули массовые беспорядки. Конечно, такого Кирилл не мог пропустить и принял в беспорядках самое активное участие. Несмотря на то, что убийц Свиридова в итоге посадили, были осуждены и некоторые из протестующих. Одним из них и был Кирилл Унчук. За Манежку Кирилл получил уже три реальных года колонии.

Унчук вышел из мест заключения прямо перед событиями Русской весны.

Конечно, Кирилл сразу же поехал в Донбасс и вступил в ряды ополчения. Под началом Стрелкова он участвовал в обороне Краматорска, затем воевал в составе сил ЛНР.

Сам Унчук рассказывал, как начиналась его военная карьера. Его группе выдали древние карабины Симонова, с которыми предполагалось оборонять позицию против украинских танков. К счастью, танки так и не атаковали, а сам главный герой перепутал лесного ежа с украинским диверсантом. Так Унчук и получил свой позывной — Еж.

Интербеллум между двумя командировками в Донбасс Кирилл проводил самым безбашенным образом. Были и смешные спецоперации, вроде похищения из ларька курицы гриль, как в стихотворении Андрея Родионова про то, что «раз в месяц он дрался или его били, это у него такие месячные были».

Правда, Унчук дрался куда чаще, чем раз в месяц. И сделал то, о чем мечтают примерно все приличные русские патриоты: разбил морду будущему предателю и украинскому агенту Роману Попкову. Тому самому, который участвовал в организации убийства Владлена Татарского. Впрочем, тогда еще Попков был лишь экс-нацболом и сотрудником Ходорковского (оба, конечно, ныне иноагенты).

Параллельно Кирилл увлекся зоозащитой, подбирал и пристраивал бездомных животных в Нахабине. Несмотря на буйный нрав, у него было большое сердце. Вскоре у Унчука родился сын. В его жизни, казалось бы, уже было все, и можно уходить на покой, строя счастливый семейный быт.

Но вскоре война вновь пришла на порог. Унчук сначала подписал контракт с одним из подразделений БАРС, но через два месяца выбыл из-за обострившегося хронического заболевания.

Но даже тяжелые болезни не смогли укротить его буйный нрав. Поправив здоровье, в начале апреля 2025 года он вновь вернулся в строй — в отряд «Русь». О подготовке на полигоне отзывался восторженно и вновь рвался на боевые. Рассказывал, что стреляет из ПКМ чуть ли не с одной руки и отлично готов физически.

Кирилл стал самым настоящим штурмовиком. А еще эвакуировал раненых и «мирняк». Есть видео, на котором Кирилл буквально на себе выносит старика. Увы, но в июне его лихая и отважная жизнь подошла к трагическому, но яркому и закономерному финалу.

Это случилось под Часовым Яром. По прямой до Краматорска, в котором он в 2014 году начинал свой боевой путь, оттуда всего 25 километров.

Вот так описал командир подразделения последний бой Кирилла Унчука: «Из тройки Ёж первым бежал, ТМ-ку хотел забросить в блиндаж… Где-то метрах 10-20 уже его спалила «птичка». Он по уму все сделал, перекатился через дорогу, поменял место, переполз, занял позицию у дерева, под кустом. Но «птица» все равно его нашла и, к сожалению, прилетела прямо в Ежа. Он погиб сразу, без мучений. Погиб в бою, как мужчина, как воин».

Так закончилась жизнь нашего буйного, страстного, заводного лимона. У таких людей она всегда как-то так и заканчивается. По-другому и быть не может. Но где были бы мы все, если бы таких людей не было вовсе?

Ведь пока мы все ходим в свои офисы и спорим о политике в очереди у кулера, кто-то все это мирное благополучие оплачивает своей кровью. И это не упрек, а просто сухая констатация факта. И одним из таких героев, на которых и держится весь Русский мир, и был Кирилл Унчук. Мне его будет безумно не хватать. Без Clockwork Lemon Русский мир стал куда более серым.

*организация, признанная экстремистской и запрещенная в Российской Федерации