Очередной телефонный разговор Владимира Путина и Дональда Трампа был посвящен Ирану и Украине — последствиям американо-израильской агрессии в первом случае и перспективам мирных переговоров во втором.

Иван Шилов ИА Регнум

Перспективы, мягко говоря, туманы — и это расстраивает Трампа, который бесконечно много говорил о своей способности положить конец конфликту. В реальности у него есть такая возможность — нужно просто перекрыть все поставки оружия Киеву и наблюдать за продвижением русской армии, которое закончится вынужденным согласием Украины на наши условия.

Но эту опцию Трамп использовать не хочет и не может, поэтому в разговоре с Путиным всё больше переключается на другие общие темы. И не только геополитические.

В этот раз Путин поздравил его с Днем независимости, напомнив что Россия сыграла не последнюю роль как в становлении американской государственности, так и в ее поддержке в годы гражданской войны.

Это напоминание понадобилось Путину для того, чтобы подчеркнуть, что нас связывают не только союзнические отношения в двух мировых войнах, но и «более глубокие исторические корни».

В таком контексте не показалось случайным и последовавшее затем предложение Путина обмениваться кинопродукцией двух стран, причем не любой, а «продвигающей традиционные ценности, близкие нам и администрации Трампа».

Эту идею Путину подсказали на бизнес-форуме, в котором он участвовал перед разговором с американским президентом. И мысль, что называется, «зашла» Трампу, ответившему что ему импонирует идея такого обмена. Почему это важно?

Потому что речь на самом деле идет не просто о «культурном обмене», «диалоге культур» — всё это было и в годы разрядки, в 70-е. Но тогда был не только железный занавес (пусть и довольно дырявый), но и совершенно другой уровень глобализации.

Сейчас при минимальном желании русские и американцы легко могут узнать всё друг о друге. Другой вопрос, есть ли такое желание? Но в любом случае русские знают об американцах гораздо больше, чем они о нас, — хотя бы благодаря «Голливуду», то есть американскому кино.

Понятно, что оно достаточно условно выражает состояние американского общества, но и тут не стоит преуменьшать разнообразие: например, Джей Ди Вэнс стал знаменит благодаря книге «Элегия хилибилли (деревенщины)», открывшей ему путь в сенат, а последующая экранизация бестселлера расширила его популярность и в итоге привела к вице-президентству. И это не глянцевый мир, а реальная Америка.

Понятно, что обе стороны находятся в плену стереотипов друг о друге. Американцы — в большей степени благодаря низкому интересу к окружающему миру у среднего американца и долгосрочным штампам о русских сначала как о безбожниках, угрожающих Америке атомной бомбой, а потом о «русских бандитах». Русские — в относительно меньшей.

Но куда важнее сейчас то, что со времен Второй мировой и разрядки (то есть первого и второго случаев повышенного интереса американцев к русским) США принципиальным образом изменились.

Вместо культа успеха, семейных ценностей, предпринимательства и собственной богоизбранности наступила эпоха разброда, раскола и отрицания собственной истории.

Нечто подобное проходили и мы в период распада СССР, а ранее — после 1917-го. Но даже потеряв большую страну, мы пытаемся выкарабкаться на столбовую дорогу своей истории, цепляясь в хорошем смысле слова за настоящие, традиционные ценности. Да, нам трудно переоткрыть и утвердить их в нашей потребительской реальности, но мы, по крайней мере, пытаемся это сделать.

А Америка в силу своей изначальной лоскутности оказывается перед историческим выбором. Старую матрицу цивилизации, построенной васпами (белыми мужчинами-протестантами) активно сносят уже несколько десятилетий.

Мультикультурализм, то есть отсутствие цементирующей культуры, отказ от культа семьи, размывание социально-экономических различий роли мужчины и женщины с последующим отрицанием наличия двух полов, продвижение активной антибелой и антихристианской повестки — всё это вместе с ростом численности небелого населения ставит под вопрос само существование единой Америки.

Она ведь изначально создавалась как сообщество местных общин. Но если различие между ними приводят к утверждению уже непримиримых противоречий, то зачем им (например, Калифорнии и Техасу) существовать в рамках одной страны?

Реванш Трампа, как и сам феномен МАГА, стал попыткой «старой белой Америки» сохранить себя и страну. И если она провалится, то окончательное перерождение США станет неотвратимым.

Причем здесь Россия? При том, что вчерашние «красные безбожники» оказались теперь в одном лагере с американскими консерваторами-изоляционистами.

Последние хотят спасти Америку и готовы ради этого отказаться от службы идолу глобализации, скинуть с США ярмо якобы безальтернативной роли гегемона. Мессианская роль Америки как мирового гегемона на самом деле не отвечает интересам США как национального государства и несовместима с их существованием как единого государства в среднесрочной перспективе. Рано или поздно Штаты надорвутся — и просто лопнут.

Поэтому между нашими ценностями — ценностями трампистов и русских — нет никаких серьезных противоречий.

Да, у русских несколько другой набор ценностей, но нас объединяет не только вера в Бога (пусть мы и принадлежим к разным конфессиям), понимание значения семьи, уважение к традиции и собственному историческому пути. У нас и общие геополитические интересы — мы хотим заниматься своими странами и народами.

Да, Америке еще предстоит осознать безальтернативность отказа от роли лошади «всадника глобализации». Но если трамписты сумеют переломить нынешние тенденции и вернутся к традиции, то Штаты могут превратиться из противника России в соратника по строительству нового мирового порядка.

Правильное национальное кино может помочь нам лучше узнать и понять друг друга. Главное, чтобы мы снова начали снимать такие фильмы.