Одним из первых указов нового президента США Дональда Трампа стала отмена обязательства, взятого его предшественником Джо Байденом, по переводу половины автомобильного парка страны на электрическую тягу к 2030 году. Хотя само обязательство центральной власти США было декларативным, некоторые меры и программы «Нового зеленого курса» совершенно реальны и прописаны в законодательных актах, и у Трампа не всегда есть полномочия, чтобы в полной мере их отменить. Тем не менее это довольно значимая веха, которая несомненно окажет влияние на всю мировую энергетику.

Иван Шилов ИА Регнум

Это далеко не первый «выстрел» в войне сторонников климатического вектора в экономике и его противников. Деятельность по борьбе с принудительным внедрением стандартов ESG началась еще в 2022–2023 годах в исполнении губернаторов американских штатов, судей и некоторых инвесторов-активистов. К 2024 году в ряде штатов программы «зеленого перехода» были отменены, а инвестиционные фонды в срочном порядке стали менять свои целевые установки, возвращаясь к финансированию добычи и переработки ископаемого топлива.

Сейчас этот процесс перешел на национальный уровень. В своём исполнительном указе Трамп заявил, что отменяет «мандат на электромобили». Отмечу, что такого мандата не существовало: показатель в 50% электрокаров на дорогах страны был индикативным и не предполагал никаких санкций за его неисполнение. В то же время, президент отменил или может отменить несколько правил и законодательных актов, которые имеют конкретный легальный эффект.

К примеру, в ближайших планах отмена налогового вычета в размере $7500 для покупателей электромобилей, который был принят Конгрессом и подписан в качестве закона в 2022 году. Кроме того, ожидается отказ от федеральной поддержки станций зарядки электромобилей и льготных кредитов для представителей традиционного автопрома, строящих новые заводы для производства электромобилей и аккумуляторов к ним. Для реализации этих мер потребуется заручиться поддержкой Конгресса, так как этот акт был принят на законодательном уровне. Это возможно, но потребует времени.

Есть, однако, другие меры, которые могут быть приняты главой государства в любой момент. Так, Трамп прекращает распределение средств из фонда в $5 млрд, который распределяет компенсации штатам, участвующим в плане «зеленого перехода». Кроме того, отзывается разрешение Агентства по защите окружающей среды, позволяющее Калифорнии и еще 11 штатам (на которые приходится четверть американского автомобильного рынка) запретить продажи автомобилей с ДВС с 2035 года.

Наконец, Трамп приостановил выдачу разрешений на строительство ветряных электростанций на федеральных землях. ВЭС являются крупнейшим возобновляемым источником энергии в США и по всему миру, и для индустрии этот его указ станет довольно серьезной проблемой в ближайшие месяцы и даже годы.

Одним словом, планы масштабные. Спрогнозировать их эффект, тем не менее, довольно сложно. Часть производителей, инвесторов и других участников рынка, уже вздыхает с облегчением — их участие в «новом курсе» проходило без энтузиазма с самого начала. Другие же пытаются сохранить хотя бы элементы этого курса, не до конца понимая, что будет происходить дальше.

Между тем эффект заметен уже не только в США: Франция, находящаяся в состоянии бюджетного и политического кризиса, сигнализирует о приостановке множества регулирующих мер, в том числе и касающихся зеленого перехода. Другие европейские страны также оказались в подвешенном положении, но новые выборы в ближайшие два-три года могут кардинально изменить ситуацию. Америка на Западе всегда была устанавливающим тренд примером.

Что это означает для мировой экономики? Ослабление регулирования неизбежно приведет к падению спроса на электромобили — или, по крайней мере, к замедлению его роста. На данный момент ключевым игроком в этом секторе является Китай, где в некоторые месяцы 2024 года впервые доля электрокаров на внутреннем рынке превысила 50% от всех автомобильных продаж. Учитывая, что автопром многих стран, значительно превосходящий китайцев по уровню продаж машин с ДВС (и по репутации этих авто), плохо выдерживает конкуренцию с КНР в плане электрокаров. Соблазн вернуть всё как было до конца 2010-х годов может оказаться велик.

В случае торможения спроса на электромобили, первым пострадавшим будет, безусловно, сектор добычи и производства лития. До недавнего времени цены на легкий металл росли практически вертикально, но перепроизводство в последние два года обрушило его в разы. Большой ущерб будет нанесен и производству редкоземельных элементов, некоторые из которых используются в производстве тех же ветряных турбин. Там же окажутся и цветные металлы вроде никеля, производство которого для развития «новой» энергии нужно будет значительно увеличить. При этом спрос на электроэнергию вряд ли сильно пострадает.

Что касается спроса на нефть, то судить об эффекте этих мер можно будет только спустя некоторое время после их принятия. На данный момент консенсус состоит в том, что спрос на нефть в мире выйдет на плато в конце 2030-х или в 2040-е, но отмена «климатических» программ может сдвинуть эту дату на многие годы.