Москва, 2 апреля, 2025, 11:17 — ИА Регнум. В период проведения спецоперации в России из-за атак украинских дронов и обстрелов со стороны Вооруженных сил Украины (ВСУ) в три раза выросло число терактов. Об этом 2 апреля во время своего ежегодного доклада в Совете Федерации рассказал генеральный прокурор России Игорь Краснов.

Дмитрий Ягодкин/ТАСС

«В условиях проведения специальной военной операции количество преступлений террористической направленности увеличилось более чем в полтора раза, включая почти трехкратный рост терактов. Преимущественно они совершались посредством атак беспилотников и артиллерийских обстрелов», — уточнил генпрокурор.

Он добавил, что в стране сотрудники Генпрокуратуры, ФСБ и Росгвардии провели масштабную проверку состояния антитеррористической защищенности мест массового пребывания людей и иных значимых объектов. По итогам рейдов было устранено свыше 204 тыс. нарушений, которые связаны с пренебрежением пропускным режимом, недостатками систем видеонаблюдения и оповещения и со средствами охраны и противодействия беспилотникам.

27 марта SHOT написал, что ВСУ начали применять новый ударный беспилотник FP-1 для атак по территории России. Уточняется, что обломки такого беспилотника были найдены после массированных атак на Саратовскую, Московскую, Воронежскую, Калужскую и Тульскую области.

ВСУ регулярно запускают на территорию России дроны. Так, 11 марта, произошла массированная атака украинских беспилотников на российские регионы. Ночью средства ПВО сбили свыше 330 украинских беспилотников над территорией 10 российских регионов. 91 БПЛА перехвачен над Московской областью. В результате массированной атаки в селе Ям погиб 38-летний охранник «Мираторга», а еще один пострадавший, 50-летний мужчина, скончался в Видновской больнице. Медики оказали помощь еще 13 пострадавшим. Было возбуждено дело по статье «Теракт».

После этого МИД РФ заявил, что вина за атаку дронов ВСУ на Москву и другие российские регионы лежит на всех тех, кто накачивает киевский режим оружием. В ведомстве добавили, что атака продемонстрировала полное отсутствие у главы киевского режима Владимира Зеленского политической воли к мирному урегулированию конфликта.