Вот уже полгода Ближний Восток страдает от засухи, масштабов которой в этих местах не знали десятилетиями. Практически полное отсутствие осадков вкупе с температурными рекордами привело к быстрому оскудению водных запасов. Часть стран сумели адаптироваться к новым условиям почти без последствий. Однако повезло не всем.

Иван Шилов ИА Регнум

Среди тех, кто пострадал больше остальных, — Иран. Тегеран столкнулся с самой масштабной катастрофой за 60 лет и оказался к ней практически не готов. Во всяком случае, такое впечатление складывается у внешних наблюдателей.

Впрочем, иранские власти пока не считают угрозу фатальной. И более того — видят в «вызове времени» шанс решить одну из застарелых внутриполитических проблем.

Наследие шаха

Проблема с водоснабжением является давней для Ирана и досталась Тегерану в наследство еще от шахского режима.

Несмотря на то, что в период правления династии Пехлеви (последняя правящая семья Ирана) были заложены основы новой ирригационной системы и модернизированы объекты водоснабжения, работа велась неравномерно и с акцентом на несколько крупных городов, включая столицу.

Это создало инфраструктурный разрыв между центральными и окраинными провинциями, последствия которого иранцы ощущают в том числе сегодня.

После победы революционеров в 1979 году ситуация, казалось, поменялась в лучшую сторону: в стране началось массовое возведение плотин и бурение скважин, были разработаны проекты ирригации в интересах сельскохозяйственного сектора — по аналогии с теми, что реализуются в Израиле. Положение центра и окраин несколько выровнялось.

С другой стороны, система управления водными ресурсами страны по-прежнему оставалась нерациональной. Власти Ирана чересчур полагались на дожди как естественный источник влаги для наполнения водохранилищ и постоянно откладывали реформу ирригационных систем. Видимо, не желая рушить то, что и так работает.

А когда в 2025 году началась масштабная засуха, проводить модернизацию оказалось уже поздно.

Время переездов

На фоне продолжающегося ухудшения обстановки с водоснабжением власти Ирана вынуждены идти на сложные меры — например, ограничивать водоподачу в ночное время в крупных городах. Созданы экспертные комиссии, которые ищут выход из кризиса. Правда, пока без серьезного результата.

Но самое сложное решение еще впереди: президент Ирана Масуд Пезешкиан заявил, что, если к концу ноября не начнутся дожди, Тегеран придётся «временно расселить». Население (порядка 9 млн человек) предполагается эвакуировать в города, где обстановка с водоснабжением обстоит лучше.

А если ухудшение ситуации продолжится, под «временное расселение» попадёт и так называемый «Большой Тегеран» — агломерация вблизи иранской столицы с общим населением до 15 млн человек.

Также на грани массового переезда балансируют жители Мешхеда (примерно 4 млн человек) и Кереджа (1,5 млн человек), где запас воды в основных водохранилищах едва превышает 3% и 7% нормы соответственно. С учетом нынешней тенденции развития кризиса в список рискуют попасть и другие крупные города.

«Водная миграция» ожидаемо воспринимается иранцами как мера непопулярная и ещё больше усугубляющая внутриполитический кризис. Жители в том числе опасаются, что столкнутся с нерадушным приёмом на новых местах, поскольку станут конкурентами за ресурсы для местного населения.

Кроме того, нет гарантии, что к моменту завершения переезда на новое место под эвакуацию не попадут и эти населенные пункты.

На этом фоне иранский президент ожидаемо стал объектом массовой критики. И даже не столько из-за призывов к эвакуации, сколько из-за нарушения собственных предвыборных обещаний.

Идя к власти, реформисты во главе с Пезешкианом обещали серию реформ, включая модернизацию системы водоснабжения и водозабора. Между тем, «засушливая полоса» для Ирана продолжается уже пятый год (почти два из которых реформисты у руля), но центральные власти так и не приняли мер по купированию угрозы, пока под удар не попала столица.

Недовольство ожидаемо подогревается из-за рубежа сторонниками свергнутого шахского режима, которые обещают Ирану «новую модернизацию». Впрочем, сами иранцы на эти посулы почти не реагируют, воспринимая их как пустые обещания.

Перенос столицы

Впрочем, правительство Пезешкиана не опускает руки и даже пытается конвертировать критику в политические победы. В частности, лоббирует «ускоренный переезд» иранской столицы поближе к морю для решения проблем с водоснабжением и открытия постоянного доступа к морским путям.

Иранский президент постоянно упоминает эту идею в течение всего пребывания у власти, однако раз за разом натыкается на противодействие других фракций, которые относят перенос столицы в разряд «маниловщины» и считают его не слишком целесообразным.

Точнее, считали до недавнего момента. Оставшись без воды в столице, политические деятели стали более податливыми и уже не воспринимают слова Пезешкиана как браваду.

Между тем, рациональное зерно в этих планах действительно есть: даже если иранским элитам удастся победить нынешнюю засуху, угрозу для столицы представляют проседающий грунт (что создает риск постепенного обвала местных зданий) и кратно превышающее все нормативы загрязнение воздуха. Не стоит исключать, что реформистам удастся использовать момент и пролоббировать создание новой столицы.

В качестве гипотетической точки размещения «Нового Тегерана» рассматривают регион Макран, расположенный на берегу Оманского залива в провинции Систан-Белуджистан.

Он хорошо обеспечен водой и имеет необходимые задатки для создания качественной портовой инфраструктуры. Лучше места для новой столицы в Иране вряд ли можно найти.

Однако есть одно «но»: «титульное» население провинции составляют сунниты, в то время как большинство иранцев, включая высшее руководство, — шииты, что создает опасность трений на религиозной почве и всплеска реваншистских настроений в Систане-Белуджистане.

Особенно с учетом того, что здесь проживают в том числе нацменьшинства, не слишком довольные политикой Тегерана и периодически мечтающие о собственном государстве.

Однако в контексте водного кризиса эта проблема уходит на второй план, и официальным Тегераном, скорее всего, в расчет не берется.