Урок Смуты: как Россия потеряла и вернула свои «украины»
Символическим завершением Смутного времени начала XVII века стало изгнание поляков, литовцев и их русских сторонников из Кремля силами второго ополчения. События конца октября (или начала ноября) 1612 года оказали огромное влияние на последующую судьбу России. Но ещё долго страна выздоравливала от последствий Смуты. Особенно остро это ощущалось в Северской земле — на юго-западных окраинах государства. Россия избавилась от польских интервентов, но ценой уступки им части древних русских земель.
То, что было потеряно в «шаткое и безпутное время», наша страна возвращала и в XVII, и в XVIII веках. И вернула. Как говорилось в одном из манифестов Екатерины Великой, в Россию вновь вошло «древнее ее достояние… от внутренних мятежей и внешних нашествий неправедно отторгнутое».
Но сразу после Смуты, при первом царе династии Романовых, Михаиле Фёдоровиче, рано было задумываться о возвращении отторгнутого. Надо было помочь тем русским православным людям, которые бежали на Русь, желая оставаться под польской оккупацией.
Предмет притязаний Литвы
Северская земля (Северщина) сформировалась вокруг Черниговского княжества и его сопредельных земель в бассейне реки Десны. Основными городами в этой части Руси были Чернигов, Путивль, Новгород-Северский (сейчас под юрисдикцией Украины) и находящиеся в составе России Брянск, Рыльск, Трубчевск (древний Трубецк) и Стародуб (Стародуб-Северский).
Эти древнерусские земли издавна, ещё c XIV–XV веков, были предметом притязаний Великого княжества Литовского.
В XIV веке Северщина вошла в состав ВКЛ, а в начале XVI века вернулась в Русское государство.
Но завоевания времён Ивана Великого и Ивана Грозного «обнулило» польско-литовское вторжение (1609–1612), ставшее следствием коллапса Русского государства и затяжного военно-политического кризиса 1604–1613 годов.
Так, например, Чернигов, который ещё в начале XVI века был отвоёван у литовцев и возвращён в состав России, в 1611 году разорил отряд польского полковника, киевского подкомория Самуила Горностая.
В 1616 году тому же Горностаю польский король выдал привилей (жалованную грамоту на владение) на город Чернигов и соседние земли, бывшие ранее во владении русских детей боярских Лихаревых и Шестовицких.
Через два года, в 1618-м, польский королевич Владислав, не забывший о претензиях на московский престол, пошёл войной на ещё крайне слабое государство Романовых. Но и тогда Россия смогла дать отпор полякам. Можайское сражение, которое продлилось всё лето 1618-го, изрядно вымотало армию вторжения. Неудачным оказался и штурм Москвы гетманом литовским Яном Каролем Ходкевичем.
Но когда Варшава приказала задействовать запорожских казаков гетмана Петра Сагайдачного (к слову, в 2020-м причисленного раскольничьей «Православной церковью Украины» к лику благоверных святых), правительство царя Михаила Фёдоровича было вынуждено начать переговоры на невыгодных стартовых условиях.
В декабре 1618 года в селе Деулино близ Троице-Сергиева монастыря было заключено перемирие. По итогам переговоров поляки вернули России ранее оккупированные Козельск, Вязьму, Мещовск и Мосальск.
Но в обмен на передачу Речи Посполитой городов Стародуб, Невель, Почепа и Рославль. Россия также была вынуждена уступить агрессору Смоленск, Трубчевск, Серпейск, Новгород-Северский.
Пока не было возможности вернуть своё, надо было спасать своих. О том, как шла эта — как бы сейчас сказали — эвакуация и репатриация, можно узнать из архивных документов.
После заключения Деулинского перемирия дворяне и дети боярские из Новгорода-Северского по царскому указу были переведены в Рыльск, а из городов Почепа и Рославля — в Брянск, а из Чернигова — в Путивль. На 1622 год в Брянске несли службу 30 стародубцев, 70 рославцев и 41 почепец.
Решение вопроса с главным источником пропитания в тот момент (поместьями) затянулось на несколько лет, проблема практически не была решена до конца.
В 1621 году 222 стародубских и рославских сына боярских были переселены из Брянска в Алатырь (на реке Суре) и небольшая партия — в соседний Карачев. В 1623 году к ним были отправлены их семьи. Для 87 человек построены дворы, выдано жалование деньгами и хлебом. Однако и этих мер было недостаточно, чтобы решить проблемы обустройства потерявших свои поместья дворян и детей боярских.
Казак с «позывным» Борзой
Среди переселения массы служилых людей («городовых корпораций») из занятых поляками и литовцами городов встречаются и удивительные истории, достойные экранизации. 11 мая 1625 года из Брянска в Москву царю Михаилу Федоровичу писал воевода Александр Нагой.
В письме сообщалось о выходе из Стародуба на Государево имя казака Василия («Васки») Борзого. За выход казаку Борзому было дано полтора рубля в Москве.
В небольшой выписке, по всей видимости, из несохранившихся «расспросных речей» стародубского выходца казака Василия Борзова, описаны его скитания.
Так, Борзой сообщил, что стародубские городовые казаки вышли «на Государево имя» в 1623 году. Сам же Василий Борзой во время выхода из Стародуба казаков находился в Литве, в городе Петракове. Когда литовцы узнали, что стародубские казаки ушли в Русское государство, они схватили Василия Борзого и, сковав его, отправили в Стародуб в тюрьму.
В Стародубе Василий Борзой «…и с тех мест и по сии места всё сидел в тюрьме, и бил он челом стародубскому капитану, чтоб его из тюрьмы велел дать на поруки, и капитан велел его дат на поруки что ему жит в Стародубе…».
Борзого выпустили из тюрьмы при условии, что он даст обещание не бежать в Русское государство. Но Василий »…помятуя крестьянскую (христианскую) веру…» бежал из Стародуба к царю. Выходца было решено наделить «домовым местом» в Карачеве вместе со всеми ранее вышедшими стародубцами.
Идейные предки главкома Сырского
Но не все стародубцы вышли в Русское государство. Кто-то и остался, предпочтя сохранить свой дом и землю службе православному царю в Москве.
В 1620 году в Стародуб прибыли польские комиссары «на ординацию замков», а также для «отбирания замков северских от Москвы, так жеж и для ревидования прав» (подтверждения прав на землю оставшихся русских служилых людей).
По итогу работы этой комиссии в Стародубском уезде до нас дошли две жалованные грамоты (привилеи), выданные поляками русским детям боярским Рубцам (Рубцовым) и Борзднам (Борздым) о подтверждении их прав на поместья. Любопытна и формулировка, на которой сделан акцент в каждом таком привилеи: «…не желая на сторону московскую после установления перемирия с Москвою переходить».
То есть остаться на польской службе после 1618 года русские дети боярские пожелали исключительно добровольно (не напоминает ли это нынешнего главкома ВСУ этнического великоросса Александра Сырского, оставшегося на Украине после 1991 года?).
Судя по архивным документам, наибольшее число детей боярских, не вышедших в Русское государство после 1648 года, находилось в Стародубе — 44 человека.
Русские разведчики против Вигунда Трубецкого
По разным оценкам, не более 10 человек оставалось в Почепе и около 25 человек в Трубчевске. Местные служилые землевладельцы составляли так называемый «двор князей Трубецких».
В Трубчевске поселился князь Юрий Никитич Трубецкой — активный сторонник Лжедмитрия I и Лжедмитрия II, а затем и польского королевича Владислава IV, затем перешедший в католичество и принявший имя Юрия Вигунда Иеронима.
Но даже при таком, казалось бы, предателе всего русского, каким мы сейчас воспринимаем князя Юрия Никитича Трубецкого, оказался преданный делу Русского государства человек. 8 марта 1631 года на имя царя Михаила Фёдоровича из Речи Посполитой в Брянск выехал Андрей Байков со всем своим семейством и слугами.
При допросе выходец рассказал о себе следующее:
«Служил он у сына его, у князя Дмитрия Тимофеевича Трубецкого, и жил он на Москве. А жена его и дети жили в Трубчевском уезде. До отдачи городов (полякам) поехал он с Москвы в Трубчевск к жене и к детям. И как с Литвою перемирье учинили, и он остался в Трубчевску.
И служил в Литве у князя Юрия Трубецкого …Да тому ныне четвертая неделя, взяв он с собою жену и детей, из Трубчевска поехал на Государево имя. И за ним литовские люди гоняли и в гоньбе посекли его Андрея по левой руке саблею, и приехал он во Брянск ранен».
Но дальше — больше.
Оказалось, что, живя в Речи Посполитой и служа русскому князю-изменнику Юрию Трубецкому, Андрей Байков все годы тайно передавал различные данные в Брянск.
Бывая в Стародубе и разузнав важные вести, Андрей Байков использовал «связного», в качестве которого выступал служитель стародубского Вознесенского монастыря Сенька Козловский, приезжавший в Брянск и передававший тамошнему воеводе добытые сведения от Байкова.
Байков был не единственным русским информатором в Речи Посполитой. Таким же был служилый человек князей Трубецких Григорий Жеденов.
В июле 1631 года он отправил в Брянск своего холопа с вестями о возможном нападении польско-литовских сил на русские города Северщины. В отличие от Байкова, Жеденов не выехал в Москву, а остался в Трубчевске, ожидая подхода русских сил (скоро начнётся война за Смоленск 1632–1634 годов). Здесь мы видим желание служить православному царю и русскому делу оставшихся в Речи Посполитой русских людей.
Почётное имя черниговца
Но как же сложилась судьба вышедших в Русское государство служилых людей Чернигова, Новгород-Северского, Стародуба? Как и говорилось ранее, они были разведены по городам: Севску, Карачеву, Брянску, Путивлю, Рыльску.
По всей видимости, принадлежность к старинным служилым городам Северской земли было почётной, поскольку «черниговцами», «стародубцами» себя называют не только сами выходцы, но также и их дети, внуки и правнуки, даже никогда не бывая на земле предков вплоть до начала XVIII века.
Когда Русское государство стало расширяться на юг, в сторону будущей Слобожанщины, царское правительство вспомнило о беспоместных и малопоместных выходцах из Северщины.
Ими стали заселять новые города. Такой была судьба части стародубцев, живших в Карачеве и отправленных правительством в 1648 году для заселения города Алешни (современное село Олешня Лебединского района Сумской области Украины).
Были ещё живы очевидцы Смутного времени и их дети, которые писали царю Алексею Михайловичу в 1654 году из Алешни:
«В прошлых, Государь, годах перешли мы, холопы твои из литовского города из Стародуба и служили блаженной памяти отцу твоему Михаилу Федоровичу… в Брянске шесть лет всякую казачью конную службу. После, Государь, из Брянска переведены мы, холопы твои, в Карачев и в Карачеве тебе, Государю, служили в казаках лет с тридцать».
Знают ли современные жители ряда населённых пунктов Сумской области, что они являются потомками русских служилых людей, не пожелавших жить в Речи Посполитой после Смутного времени?
Земля одна, судьбы разные
Не менее трагична и история Северщины. Смоленск и Трубчевск были возвращены в состав Русского государства в первый год русско-польской войны 1654–1667 годов.
Но совсем иная ситуация была с Черниговом, Новгород-Северским, Стародубом и Почепом. После 1618 года эти города подверглись замещению населения, из-за разорения и исхода русских после Смуты, польско-литовским государством были предприняты меры по новому заселению края жителями Правобережья (малороссиянами).
С восстанием казаков под предводительством гетмана Богдана Хмельницкого эти северские города были разделены между Черниговским, Стародубским и Нежинским полками Гетманщины.
По Переяславской раде 1654 года эта часть Северщины (уже с казацким устройством) вошла в состав Русского государства. А по Андрусовскому перемирию 1667 года данный факт был признан поляками.
Царское правительство первоначально пробовало поднять вопрос о возвращении этих земель под прямую власть царской администрации, но натолкнулось на сильное нежелание малороссийского казачества покидать уже «свои» земли и пускать туда старых владельцев в лице русских помещиков, владевших землями до Смутного времени.
Наконец, царское правительство и вовсе перестало поднимать этот вопрос на переговорах с казаками. В результате Чернигов, Новгород-Северский, Стародуб надолго остались в регионе, получившем название «Гетманщина».
Только в период постоянного изменения границ и административно-территориального устройства в молодой Советской России и затем СССР Стародуб и Почеп окончательно вернутся в РСФСР — а Чернигов и Новгород-Северский так и останутся в УССР.
Такими были итоги Смутного времени для Русского государства.
Праздник 4 ноября посвящен сохранению памяти о том гигантском напряжении сил, которые были затрачены в Русском государстве в 1612 году для преодоления иностранной интервенции и внутреннего кризиса власти. Но непреодолимым итогом стало отторжение части земель от Русского государства с последующим замещением населения. Таков был итог политического потрясения.
