Не прошло и недели с момента подписания «вечного мира» между Израилем и палестинским ХАМАС, а стороны уже балансируют на грани возобновления боев. На сей раз точкой напряженности стал палестинский город Рафах.

Иван Шилов ИА Регнум

Вблизи этого населенного пункта вспыхнул бой между израильтянами и неопознанными палестинцами, обернувшийся впоследствии новыми бомбардировками анклава.

Впрочем, за кратковременной эскалацией проглядываются признаки более крупной военно-политической работы, которую стороны ведут для укрепления своих позиций «на местах».

Одиночные удары

Спорный инцидент произошел 17 октября, когда группа неопознанных налетчиков обстреляла патруль израильского инженерного подразделения вблизи приграничного города Рафах.

По данным Армии обороны Израиля (ЦАХАЛ), нападавшие пробрались за линию мирного разграничения (так называемая «желтая линия») и использовали не только стрелковое оружие, но и противотанковые средства. Пытаясь, по всей видимости, повредить спецтехнику и остановить разрушение подземных коммуникаций.

Ответным огнем израильтяне уничтожили нескольких нападавших. А спустя сутки нанесли ракетно-бомбовые удары по Рафаху, Хан-Юнису, Газе и нескольким прибрежным поселениям в палестинском анклаве. Операцию они назвали «зеркальной реакцией» на обострение.

При этом в ХАМАС продолжают утверждать, что не имеют отношения к обострениям, называя произошедшее «происками отщепенцев».

Конечно, столкновение в Рафахе не стало первым кризисом на финальном этапе урегулирования. Однако это уникальный случай, когда в ответ на локальное обострение Тель-Авив ответил комбинированным ударом с моря и воздуха. Причем задействовав для этих целей тот же объем сил, что ранее (в первых числах октября) применял для операций по сдерживанию инженерной активности «Хезболлы» в Южном Ливане.

Стоит отметить, что израильские одиночные воздушные удары продолжились и 19 октября — но уже по центральным районам анклава. Согласно реляциям ЦАХАЛ, были уничтожены «объекты террористической инфраструктуры и склады вооружений», а также несколько тоннелей.

В Тель-Авиве считают, что подобные периодические налеты должны создать «накопительный эффект», который позволит убедить ХАМАС не только вести переговоры, но и оперативно разоружаться.

Месть прокси

Существует вероятность, что под видом ответа на «локальную агрессию» в Газе Израиль попытался решить и другие оперативные задачи — например, поддержать собственных лоялистов, оставшихся после подписания мирного соглашения «наедине» с ХАМАС.

Помимо «Народных сил», возглавляемых бедуином Ясиром Абу Шабабом, — самой известной лоялистской армии, претендовавшей на послевоенное управление анклавом — оружие против ХАМАС подняли кланы Хеллис и Догмуш (оба действуют в центральной части анклава), а также Аль-Маджайда (контролируют часть районов на юге). Все они ищут у Тель-Авива поддержки и защиты.

И мотивация «играть на грани», чтобы защитить собственную креатуру, у израильтян действительно есть.

После отвода израильских войск за «желтую линию» ХАМАС оперативно восстановил мобилизационный ресурс, поставив под ружье порядка семи тысяч бойцов и вернулся в ранее оставленные районы.

Более того, руководители движения назначили пять новых «губернаторов» — все они относятся к «боевому крылу» ХАМАС (бригадам «Изз ад-Дин аль-Кассам»), что предвещает масштабные фильтрационные мероприятия и чистки среди местного населения.

И череда публичных расправ над лояльными Израилю силами, организованная ХАМАС после возвращения в города Газы, только укрепляет эту убежденность.

За нежеланием расставаться с лоялистами стоит холодный расчет: совокупный мобилизационный потенциал палестинских прокси-сил Израиля в целом сопоставим с нынешними оперативными возможностями ХАМАС.

В Тель-Авиве считают, что местная «вооруженная оппозиция» способна выставить не менее 6,5 тысячи мотивированных бойцов, чего достаточно для «эффективного сдерживания» противника. В Генштабе по-прежнему найдется немало желающих переложить ответственность за безопасность в Газе на местные кланы.

Однако слабым звеном этого плана является разобщенность системы: координация между «друзьями Тель-Авива» по-прежнему не налажена. Каждый клан воюет в пределах собственной «зоны контроля», а подчас еще и сталкивается с другими, соперничая за влияние и контроль над объектами критической инфраструктуры.

Более того, между некоторыми прокси (например, «Народными силами» и кланом Догмуш) существует кровная вражда из-за череды политически мотивированных убийств.

Игра Нетаньяху

Пока вокруг Газы кипят страсти, израильское правительство пытается незаметно «переписать историю» еще не завершенного конфликта, расставив акценты с выгодой для себя.

В частности, правящая коалиция — с подачи премьера Биньямина Нетаньяху — приняла решение переименовать контртеррористическую операцию «Железные мечи» в «Войну Возрождения», тем самым подчеркнув фундаментальное значение борьбы с ХАМАС для израильского общества.

При этом оппозиция и журналистское сообщество трактуют ситуацию по-своему, называя переименования «попытками убежать» от ответственности за провал израильских силовиков на начальном этапе конфликта.

Замечено также, что окружение Нетаньяху пытается перехватить повестку расследования первопричин конфликта. С подачи правящей партии «Ликуд» начата работа по созданию в Кнессете государственной комиссии под условным названием «Уроки 7 Октября» — она должна провести аудит государственных решений последних лет и вынести вердикт, на ком лежит вина за затяжную войну с ХАМАС.

Этот шаг властей также вызывает раздражение у оппозиции, поскольку является де-факто «отзеркаливанием» предложений по учреждению комиссии расследователей. С той лишь разницей, что противники Нетаньяху требовали сделать этот орган полностью независимым, чтобы избежать кулуарного давления.

Так или иначе, обострение в Рафахе сыграло окружению Нетаньяху на руку: пока общественность, от либералов до отъявленных «ястребов», отвлечена на обсуждение пределов ответа на активизацию ХАМАС, у премьер-министра развязаны руки для реализации внутриполитических «многоходовок» на других направлениях. В том числе тех, что нацелены на укрепление его собственного политического капитала.