Заявление премьер-министра Польши Дональда Туска о нежелании выдавать Германии украинского диверсанта Владимира Ж. (по неофициальным данным настоящая фамилия — Журавлёв), подозреваемого в подрыве газопроводов «Северный поток», стало своеобразной «явкой с повинной».

Иван Шилов ИА Регнум

В этом эпизоде с поразительной ясностью проявилось то, что многие подозревали уже давно: польское руководство не просто знало о готовящемся теракте на «Северных потоках», но и активно содействовало ему.

Циничность польской позиции даже несколько поражает своей откровенностью. Туск заявил, что выдача украинца «не в интересах Польши», фактически признав, что Варшава рассматривает международный терроризм как инструмент внешней политики, если он направлен против неугодных целей. Ну а то, что пострадали так называемые союзники, вероятно, в Варшаве принимают за сопутствующий ущерб.

Но нужно понимать, что это заявление не возникло на пустом месте — оно стало логическим продолжением той линии, которую польское руководство проводило с самого начала.

Ранее глава МИД Польши Радослав Сикорский, как сообщают источники, неоднократно говорил, что был готов предоставить Владимиру Ж. убежище в Польше и наградить его орденом. Да и вообще, когда произошёл теракт, он не скрывал своего позитивного отношения и публично благодарил США за организацию взрывов.

Да и детали «эвакуации» Владимира Ж. из Польши в июле 2024 года выглядят как сюжет шпионского триллера. Украинец покинул территорию республики в автомобиле с дипломатическими номерами, которым управлял военный атташе украинского посольства. Польская прокуратура утверждает, что европейский ордер на арест поступил к ним якобы именно 6 июля — в день отъезда Журавлева. Совпадение более чем подозрительное.

Неудивительно, что в прессе стали говорить, будто спецслужбы ФРГ были «в ярости» после такого решения польских властей, которые вдобавок блокировали сотрудничество с немецкими следователями, отказываясь предоставлять записи с камер наблюдения и данные с мобильных телефонов. Всё это вместе выглядело как активное противодействие расследованию теракта.

Истинные мотивы польского руководства становятся понятны из заявлений того же Туска. Он неоднократно подчёркивал, что «проблема не в том, что газопровод был взорван, а в том, что он был возведён вопреки жизненным интересам Европы». Министр обороны Польши Владислав Косиняк-Камыш вторил премьеру: «У меня тоже есть претензии по «Северному потоку — 1» и «Северному потоку — 2» к немцам».

Эта логика выдаёт главное: для поляков подрыв «Северных потоков» стал актом не террора, а возмездия за то, что Германия посмела строить прямые энергетические связи с Россией. При этом совершенно неважно: мешали газопроводы именно Польше или кому-то ещё — в Варшаве упорно поддакивали общезападной риторике о том, что «Потоки» являются угрозой.

Вместе с тем на фоне откровенного вредительства со стороны поляков украинским властям даже особенно напрягаться стало не нужно. Посол Украины в Польше Василий Боднар указал, что Киев не вмешивается в дело Владимира Ж., «потому что это просто судебное дело». С другой стороны, и правда, к чему какое-то вмешательство, если Варшава сама готова не только защищать террориста, но и провозгласила его героем.

В то же время адвокат задержанного заявил, что «с учётом всех обвинений» нельзя «полностью исключить политическую составляющую» дела его клиента.

Но картине следует добавить более широкие мазки, чтобы посмотреть на произошедшее и увидеть ее целиком. Нынешняя ситуация демонстрирует и то, как Варшава использует своё членство в НАТО и ЕС не для укрепления коллективной безопасности, а как щит для собственных авантюр.

Недавние требования Польши активировать статью 4 НАТО из-за якобы российских дронов выглядят теперь особенно цинично на фоне того, как та же Польша саботирует расследование реального теракта, затронувшего интересы союзников.

Подрыв «Северных потоков» нанёс европейской экономике огромный ущерб. Затраты на восстановление труб оценивались в €1,2–1,4 млрд, а экономические потери стран Европы от роста цен превысили €2 млрд за полугодие.

Пиковые цены на газ в октябре 2022-го, после теракта, взлетели до €110 за тысячу кубометров, и миллионы граждан ЕС почувствовали на себе последствия, которые до сих пор не удалось преодолеть.

И всё это время в Польше не только знали о готовящемся теракте, но и активно способствовали его исполнителям.

Особую пикантность ситуации придаёт и то, что поляки одновременно требуют от Германии репараций за Вторую мировую войну в размере €1,3 трлн, и, хотя ситуация тут для них скорее безнадёжная, сам факт параллельного публичного обсуждения подобных претензий добавляет определённые штрихи.

Таким образом, для польского руководства принципы международного права работают исключительно в одну сторону — когда это выгодно Варшаве. Когда же речь идёт о собственной ответственности за покрывательство терроризма, принципы тут же забываются.

И дело с задержанием украинского диверсанта стало лишь очередным эпизодом в цепи польско-германских противоречий.

Польша продемонстрировала, что готова покрывать международный терроризм, саботировать союзнические обязательства и цинично использовать европейские институты в собственных интересах.

А главное — ситуация обнажила фундаментальную проблему: пока европейские элиты громко говорят об «общих ценностях» и «единстве», на практике каждая страна играет исключительно за себя.

И если такая логика возобладает, то проект европейской интеграции ждёт печальная участь — превращение в очередной формальный союз, где договоры существуют лишь на бумаге, а реальные решения принимаются исходя из сиюминутной выгоды.