Тень над Портсмутом: как Россия переиграла Японию в цитадели ВМС США

120 лет назад, 5 сентября 1905 года (все даты даны по новому стилю), американский президент Теодор Рузвельт стяжал славу, к которой сейчас так стремится Дональд Трамп, считающий «старину Тедди» одной из ролевых моделей. Белый дом успешно сыграл роль посредника в переговорах Российской и Японской империй. В городке Портсмут, штат Нью-Гемпшир, был заключён мир, положивший конец Русско-японской войне.

Один из самых кровопролитных конфликтов в период с начала XX века и до Первой мировой был и одним из самых неоднозначных военных эпизодов в нашей истории.

С одной стороны, итог войны раззадорил аппетиты Японии. Она закрепилась в Корее, превращённой в колонию, получила российский Южный Сахалин и Ляодунский (Квантунский) полуостров с крепостью Порт-Артур и стала готовиться к агрессии на Азиатском континенте. Последствия этой экспансии пришлось «разгребать» уже во время Второй мировой, когда Японию совместно остановили Китай и наша страна.

Для нас кампания 1945 года, в том числе, была возвращением утраченного в 1905-м, по сути «второй русско-японской».

Но с другой стороны, по итогам войны 1904–1905 годов император Мэйдзи и стоявшие за ним европейские державы не достигли целей, поставленных в начале схватки.

Японцы намеревались не только вытеснить северного соседа из Кореи и Маньчжурии, но и отхватить значительные территории в Приморском крае и Приамурье, заодно лишив нас Тихоокеанского флота и крепости Владивосток (её японцы намеревались срыть). И при этом возложить на нас бремя своих громадных расходов на войну, обязав Россию выплатить многомиллиардные репарации.

Ничего из этого реализовано не было.

О том, кто в этом конфликте явился победителем, а кто побежденным, историки спорят до сих пор. Факты говорят о том, что Россия вышла из выпавших на ее долю испытаний достойно, выстояв, казалось бы, в совершенно безнадежных условиях и в целом сохранив основные позиции на Дальнем Востоке.

Пирровы победы при неравных условиях

Основная канва событий такова. Приняв в 1894 году российский престол, император Николай II обратил свои взоры на Дальний Восток, стремясь «прорубить окно» в Азию, обеспечив стране новые экономические выгоды. На всё это с ревностью взирала Япония, стремившаяся к полной гегемонии в Восточной Азии. С не меньшим беспокойством планы России восприняли и западные страны — как соперники, так и союзники.

Запад не скрывал своей враждебности и желания покончить с нашими устремлениями на Восток. Лондонская Daily Mail писала в январе 1904 г.: «Россия должна быть уничтожена. Этот тяжелый мастодонт, готовый проглотить всю Азию, зашел слишком далеко». Японии были предоставлены крупные займы, ее армия была перевооружена по последнему слову техники и подготовлена к войне.

Те события удивительным образом похожи на современные, только место Японии в намерениях наших геополитических противников заняла Украина.

В Петербурге осознавали надвигавшуюся угрозу. В начале XIX века были приняты меры по наращиванию группировки на Дальнем Востоке. Быстрым темпом шла достройка Транссиба и его маньчжурской ветки. Но это требовало не одного года.

Тем временем Япония завершила приготовления и к началу 1904 года имела громадный перевес в мощи ВМФ, численности сухопутной армии и ее огневой силе.

Группировка России на Дальнем Востоке насчитывала 98 тысяч (без охраны КВЖД), армия вторжения Японии — 380 тысяч. У русских было 148 орудий, у японцев — 820. Японский флот располагал более современными броненосцами и крейсерами, построенными на верфях Британии и США.

В марте состоялась высадка японской армии в Корее, в мае — на юге Маньчжурии. Русское командование выбрало единственно возможную в тех условиях стратегию: избегать решающих сражений, отступать, наращивая силы. Последовавшие затем японские «победы» в сущности были пирровыми, что мы отмечали ранее.

Тем временем в России успешно прошли мобилизации, на восток устремились эшелоны со свежими армейскими корпусами. Полным ходом шла достройка Транссиба. К началу 1905-го соотношение сил существенно изменилось.

Сражение при Мукдене хотя и обернулось новым отступлением армии генерала Алексея Куропаткина, но фактически явилось катастрофой для самих японцев из-за громадных потерь. Они были уже не способны на крупную наступательную операцию. В то же время Россия, закрепившись на Сыпингайских позициях (и отступив за всю войну всего на 200 верст), к таковой была в полной мере готова. Существенно не повлияло на ход событий и поражение русского флота в мае 1905-го у острова Цусима: в целом исход войны решался на суше.

Тогда Япония — через посредничество Соединённых Штатов — запросила мира.

Важное отличие роли Тедди Рузвельта от Дональда Трампа: сейчас президент США сам спешит выступить в роли миротворца. К тогдашнему хозяину Белого дома страна, развязавшая войну, «пошла на поклон».

18 апреля 1905 года имперский посланник в Вашингтоне барон Когоро Такахира обратился к администрации Рузвельта с просьбой выступить с предложениями о мире. Сам этот факт свидетельствует о том, что микадо хотел не «победить Россию на поле боя», а остановить войну, которую его империя уже не могла вести вдолгую.

«Старина Тедди» выставил японцам предварительные условия — после окончания боевых действий эвакуировать войска из Маньчжурии и соблюдать в Китае принцип открытых дверей — то есть не препятствовать свободе торговли и свободе перемещения капиталов. Никаких, заметим, требований «перемирия до начала переговоров».

24 апреля Япония дала американцам требуемые обязательства. «Мяч» оказался на стороне России.

«Мы не побеждены»

Перед императором Николаем II стояла дилемма: продолжить войну, для победы в которой теперь создавались все предпосылки, или согласиться на некоторые уступки и заключить мир.

Решающим в этом выборе стал внутренний фактор — смута, вспыхнувшая от Москвы и Петербурга до кораблей Черноморского флота усилиями как японской разведки, так и внутренней пятой колонны в виде либерального «освободительного движения» и ультрарадикальных партий (эсеры, большевики, национал-сепаратисты).

Японские спецслужбы вливали громадные средства в деятельность оппозиции, включая вооружение партийных боевиков для организации кровавых мятежей, — что в конечном счете и произошло, приняв опасные масштабы в октябре–декабре 1905 года.

В этих условиях царь принял решение согласиться на мирные переговоры.

При этом он потребовал, чтобы Япония заранее сформулировала свои условия, выдав главе делегации — председателю Комитета министров Сергею Витте жесткие инструкции: «Мы не побеждены. Ни пяди русской земли, ни копейки контрибуции». И это в условиях сильнейшего давления из-за рубежа и внутри империи.

Тяжёлые переговоры в непростом городе

Японцы, развязавшие войну, на переговорах исходили из принципа «требуй по максимуму, дальше торгуйся».

В список их претензий входили: весь остров Сахалин, Камчатка, «Внешняя Маньчжурия» (Уссурийский край). Из китайской Маньчжурии японцы требовали вывести русские войска. А также — «очистить» не только Квантунский полуостров с Порт-Артуром, но и ветку КВЖД до Харбина.

И, разумеется, выплатить фантастическую контрибуцию в 3 млрд тогдашних рублей — 2 трлн 126 млрд руб. в переводе на современные деньги.

Для подкрепления требований в Японии были организованы шовинистические демонстрации, о них трубила печать.

В таких условиях 9 августа 1905 года в городе Портсмуте на побережье Новой Англии и открылась мирная конференция.

Городок небольшой — что 120 лет назад, что сейчас его население не превышает 20 тысяч. Но это непростое место: в Портсмуте находится старейшая (с 1800 года) военная верфь США. Неудивительно, что побратим города — наш Северодвинск. В годы холодной войны Портсмут был, как бы сказали у нас, «почтовым ящиком».

Известно лишь, что на верфи ВМС США собирали подводные лодки. Да и сейчас не вся информация о местной промышленности открыта. Но более всего город известен именно благодаря русско-японским переговорам.

Прибывший в США Витте имел на руках широкие полномочия от Николая II, но с указанными выше обязательными табу в части территорий и контрибуций.

При этом на императора оказывалось давление, чтобы побудить его принять ряд чрезмерных японских условий.

Оно исходило как от западнических кругов российского общества (даже от системного либерала Витте), стремившихся извлечь из ослабления России политические выгоды (ограничение самодержавной власти, введение всеобщих прямых равных выборов и т.п.), так и от западных «партнеров». В частности, от «друга» и троюродного дяди — германского императора Вильгельма II.

В ответ на письмо кайзера с предложением уступить японцам Николай II написал:

«Ты знаешь, как я ненавижу кровопролитие, но все же оно более приемлемо, нежели позорный мир, когда вера в себя, в своё отечество была бы окончательно разбита. Я готов нести всю ответственность сам, потому что совесть моя чиста, и я знаю, что большинство народа меня поддержит».

Государь знал, что Россия не побеждена и, соглашаясь на переговоры, всегда оставлял возможность для их разрыва и продолжения боевых действий до полной победы, для чего сложились реальные предпосылки. На это, в частности, указывал русский историк Сергей Ольденбург в фундаментальной работе «Царствование императора Николая II».

Почему японцы бесплатно вернули Северный Сахалин

Получив отказ по большинству пунктов, японцы прервали переговоры. Мировые державы замерли в ожидании — как закончится партия, которая, казалось, дошла до патовой ситуации.

Тогда-то Рузвельт и предложил, как ему казалось, компромиссный вариант: Россия уступает Японии Южный Сахалин, японцы ретируются из оккупированной северной части острова, но Петербург выплачивает Токио за него компенсацию. Остальные требования японцев при этом обнуляются.

23 августа 1905-го к Николаю II явился посол США Джордж Мейер и попытался склонить его к уступкам. Как отмечал Ольденбург, царь заявил, что Россия контрибуции ни в какой форме платить не будет, так как «мы не побежденная нация», и если понадобится, он сам отправится на фронт. На доводы посла о возможности новых потерь Николай II резонно ответил: если противник настолько силен, почему же он уже шесть месяцев, с февраля 1905-го, не атакует нашу армию.

Япония к тому времени находилась в самом скверном финансовом положении, поэтому контрибуция (не 3 млрд рублей, но хотя бы отступные за уход с Северного Сахалина) была для нее жизненно важна. При этом, заметим, в следующем раунде переговоров японцы согласились на наши условия — и забыли об этом требовании.

Токио не оставалось ничего другого, как согласиться на большинство русских условий, ибо в сущности у Японии не было выбора.

Позиция же России на переговорах подкреплялась очевидной силой — стоящей на Сыпингайских позициях миллионной армией, готовой к наступлению.

Японские генералы и политики это прекрасно понимали. По сути, все их промежуточные требования являлись блефом и в критический момент были сняты с повестки дня.

Последняя уступка России

В итоге на заседании 29 августа русская делегация огласила окончательные условия подписания мира: решительный отказ от контрибуции (что означало возложение вины за конфликт на противную сторону), согласие на уступку Южного Сахалина с обязательством не возводить на нем укреплений и гарантией свободного плавания в проливе Лаперуза между ним и японским островом Хоккайдо.

Было заявлено, что это последняя уступка. Выдача судов из нейтральных портов, ограничения Тихоокеанского флота также были отвергнуты.

После короткого молчания, пишет Ольденбург, японский представитель маркиз Дзютаро Комура ровным голосом произнес, что японское правительство принимает эти условия. Присутствующие, в том числе Витте, были ошеломлены.

Честь этой дипломатической победы целиком и полностью принадлежит Николаю II, а также тем военным и статским чинам (в частности генерал-адъютанту Куропаткину), реально оценивавшим обстановку и настаивавшим на твердой позиции.

«Остались в Азии великой державой»

В основе нашей позиции лежал глубокий и трезвый анализ. Трехкратный перевес, который Япония имела в начале войны, сошел на нет. Русская армия ни разу не была разгромлена, и ее мощь возросла многократно. Ставка на наш внутренний разлад по большому счету не оправдалась. В части людских и финансовых ресурсов противник был предельно истощен. Так, если в Японии налоговое бремя выросло за войну на 85%, то в России — всего на 5%.

Продолжать войну Токио мог только за счет внешних займов, но и они становились все более призрачными: до западных союзников стало доходить, что полная победа самураев может выйти им, союзникам, боком, ибо японская воинственность теперь может обратиться на них, поставив под угрозу их интересы на Тихом океане. Что, к слову, впоследствии и произошло: вспомним про Пёрл-Харбор.

Японское общество, не располагавшее полнотой информации, было шокировано итогами Портсмута. Возбужденное преувеличенными известиями о победах своей армии, оно ожидало совсем иных плодов. Когда содержание договора было опубликовано, японские города захлестнули акции протеста, страна покрылась траурными флагами, кое-где появились баррикады, сожжению подверглась редакция правительственной газеты «Кокумин».

Ещё раз отметим — Япония, заполучив префектуру Карафуто (Южный Сахалин) и Порт-Артур, по завершении войны захотела большего (правда, не за счёт России, показавшей силу, но за счёт слабого Китая). Япония не получила желаемого — благодаря неуступчивости российской стороны. В итоге, как отмечал Ольденбург, «Россия осталась в Азии великой державой».

То есть в том статусе, который наша страна подтвердила по итогам Второй мировой и возвращает себе сейчас, в том числе в союзе с Китаем, не забывающим о японских агрессорах.