Август в России — это не просто месяц. Это время, когда частью нашей жизни становится кабачок: люди шутят про кабачки, делятся мемами о невозможности от них избавиться и приносят другу другу в подарок.

Иван Шилов ИА Регнум

И каждый год все повторяется вновь.

Социальная сеть

В российском интернете кабачок давно перестал быть просто овощем. Он превратился в культурный феномен, символ дачной жизни и предмет бесконечных шуток.

Почему именно кабачки, а не те же яблоки или помидоры? Нутрициолог Любовь Френкель в интервью ИА Регнум объясняет это уникальным сочетанием факторов: «Они растут всегда. Засуха, дожди, болезни — всё им нипочём. Кабачки прут, как на дрожжах. Их всегда слишком много. Даже если ты сажаешь один куст — он начинает плодоносить с такой скоростью, что не успеваешь перерабатывать».

Действительно, кабачок — это овощ-стахановец. Стоит отвернуться на неделю, и на грядке уже лежат монстры размером с бейсбольную биту.

Социолог Евгений Калина в беседе с ИА Регнум рассказал, что дарение кабачков несет глубокий социальный смысл. Это явление прекрасно укладывается в теорию социального обмена Марселя Мосса: «Дарение кабачков — это не просто избавление от излишков. Это в первую очередь включение тебя в некую социальную сеть. Я дарю тебе кабачки — это как мой знак признания тебя, включение в группу людей: сосед, друг, родственник».

Отказаться от кабачков — значит отвергнуть не овощ, а самого человека. Принять — согласиться на вступление в эту социальную группу, даже если дома уже некуда ставить банки с кабачковой икрой.

Калина также обращает внимание на исторический контекст: «После Великой Отечественной войны, когда ещё присутствовала память о голоде, была очень ярко воспринята возможность выращивать собственную еду. У людей сохранялось желание перепроизвести, переприготовить, потому что сохранялось воспоминание о том, как может быть тяжело».

Это точно не про деньги

Давайте прикинем приусадебную кабачковую экономику. Если взять дачу, расположенную в часе езды от Москвы, например в Голицыно, билет на электричку туда-обратно — в среднем 170 рублей. Бензин на машину — примерно столько же, если не больше. В сумку помещается килограммов пять кабачков, больше и тащить тяжело. В августе они стоят недорого, примерно 200–250 рублей за такой вес.

Съесть реально семьей можно штуки три за неделю, если очень постараться. Остальное нужно либо переработать, либо раздать, либо выкинуть. И всё равно каждый год кабачковые путешествия совершаются вновь, несмотря на, мягко говоря, невысокую экономическую целесообразность. А если называть вещи своими именами, то на полную нецелесообразность.

«Но это же не про деньги!» — скажут дачники. И будут правы. Это про что-то большее. Про связь с землёй, про традиции, про то самое «своё». Про возможность угостить соседей и почувствовать себя щедрым. Даже если соседи потом эти кабачки выкинут.

Кстати, в кабачковом вопросе ярко проявляется извечный конфликт отцов и детей. Старшее поколение видит в выращивании овощей труд, заботу и любовь. Младшее и среднее — затрату сил и отсутствие экономической выгоды.

«Для современных детей конфликт поколений прослеживается в том, что происходит некоторого уровня расслоение. Современному поколению нужно не совсем то, что нужно было раньше для определения структуры социальной связи, — поясняет Евгений Калина. — Более молодое поколение говорит: мне не нужен этот кабачок не потому, что я не люблю тебя, а потому что я хочу получать любовь и воспринимать её несколько иначе».

Практика поедания

Пенсионерка Елена Белова в разговоре с ИА Регнум делится опытом: «Из кабачков очень много всего можно сделать, у нас они не пропадают. Во-первых, на зиму заготавливаем кабачковую икру. Жарим на сковородке с мукой и солью, тушим, маринуем. И даже можно сделать из кабачков варенье с апельсином или с лимоном».

Но что делать, когда переработано уже всё, что можно? Теоретически кабачки можно отдать на ферму, их едят разные сельскохозяйственные животные — коровы, козы, свиньи, кролики. Но как отмечает Белова, «сдаем ли на фермы? Вы знаете, нет, да и всё-таки не такие избытки в обычном хозяйстве, чтобы сдавать куда-то специально».

Проблема в логистике. Везти пару вёдер кабачков на ферму экономически бессмысленно — бензин дороже. А фермеры не будут ездить по дачам собирать излишки — у них свои поля.

Любовь Френкель предлагает альтернативные способы: «Заморозить натёртыми или кусочками. Засушить — получатся чипсы. Замариновать». Но и тут есть подвох: морозилка нерезиновая, а сушёные кабачки — на большого любителя.

При этом кабачок действительно полезен. «Они низкокалорийные: около 20–25 ккал на 100 г. Богаты клетчаткой, много калия и магния, гипоаллергенные», — перечисляет Френкель. Правда, есть и ограничения: «Безопасная норма — до 300–500 г в день. В больших количествах кабачки могут вызывать вздутие живота, лёгкий диуретический эффект, снижение давления у гипотоников».

Культурный код

«Кабачок можно описать как некоторый мем, который стал символом избыточности, символом неуклюжести какого-то излишнего труда, но при этом это также символ тепла и по-своему уютной старой любви», — резюмирует Евгений Калина.

И в этом, пожалуй, вся суть. Кабачки — это не про экономику и даже не про еду. Это про связь поколений, про память о временах, когда своя еда была вопросом выживания. Про семейную любовь, которая выражается в попытке накормить и поделиться.

Поэтому каждый август мы будем шутить про кабачки, тайком подкладывать их соседям и клясться, что в следующем году посадим меньше. А потом всё равно посадим столько же. Потому что кабачок — больше, чем овощ.