Ближневосточные дивиденды: какие сигналы подали региону Путин и Трамп

15 августа в Анкоридже (Аляска) состоялся российско-американский саммит. Разговор Владимира Путина и Дональда Трампа стал не только важной вехой в отношениях Москвы и Вашингтона, но и первой встречей российского и американского лидеров с начала спецоперации на Украине.

И хотя разговор был в большей степени посвящен вопросам, далеким от Ближнего Востока, регион всё же получил от встречи свои небольшие дивиденды.

Нужно отметить, что именно этот регион стал фактически трамплином переговорного процесса между Россией и США, поэтому оценка его хода, данная ближневосточными медиа, особенно интересна.

Напрямую темы не коснулись

В период подготовки саммита инсайдеры с обеих сторон массово сообщали о планах Москвы и Вашингтона обсудить «большой комплекс вопросов», связанных с ситуацией на Ближнем Востоке.

Среди прочего лидеры якобы планировали сверить позиции по иранской ядерной программе, обсудить динамику конфликта в Газе, а также «попробовать поискать» подходы к нормализации внутриполитической обстановки в Сирии.

Определенные публичные намеки на правдивость утечек были и с американской стороны. В частности, в переговорную команду Трампа был включен спецпосланник Стивен Уиткофф, отвечающий и за Ближний Восток.

Тем не менее темы ближневосточного урегулирования стороны так и не коснулись. По крайней мере, в публичной части. Внимание было уделено урегулированию украинского конфликта, а также вопросам перезагрузки российско-американских отношений.

Такой расклад в целом не удивителен. Конкуренция Москвы и Вашингтона на Ближнем Востоке заметно снизилась. Особенно после падения режима Башара Асада в Сирии в декабре 2024 года: со сменой правительства в Дамаске вопрос о балансировании Сирии между Россией и США временно ушел на второй план, и Вашингтон перестал воспринимать эту страну как «окно российской экспансии» в регионе.

Основными «точками столкновения» Белый дом теперь считает Европу и в меньшей степени Юго-Восточную Азию, где Москва действует в тандеме с Пекином.

К тому же, в отличие от предшественников-демократов, Трамп не заинтересован в содержании больших зарубежных контингентов, а потому пытается переложить ответственность за ближневосточную безопасность на местных союзников Белого дома.

А поскольку Москва не выражает намерений «перекраивать» региональный баланс интересов, тратить ресурсы на ее дополнительное сдерживание республиканец считает излишним.

Победу присудили Путину

За российско-американским саммитом, без преувеличения, следил весь мир. Не обошли его вниманием и ближневосточные наблюдатели. Правда, каждый истолковал итоги встречи в Анкоридже по-своему.

Так, турецкие СМИ сочли встречу в Анкоридже «продолжением и развитием» первых переговорных форматов — от «Черноморской инициативы» до гуманитарных пауз. А Ближний Восток — «трамплином» для российско-американского диалога по Украине.

При этом в публикациях турецких таблоидов прослеживается легкая разочарованность тем, что лидеры выбрали для первой живой беседы американскую Аляску, а не Турцию.

Несмотря на то, что за лавры «страны-хозяйки» первого за годы российско-американского саммита боролись по меньшей мере с десяток стран, Анкара до последнего считала себя безусловным лидером неформальной гонки.

При этом Турция, судя по всему, удовлетворена нынешним статусом главного «гуманитарного окна» и надеется на его скорое расширение.

Иран отреагировал на итоги саммита двояко. С одной стороны, иранские публичные лица и некоторые крупные блогеры «присудили победу» в первом раунде встреч Путину. По их мнению, российский лидер держался уверенно и смог «без искажений и уступок» донести до Трампа свою позицию — не вызвав при этом гнева у последнего.

В этом смысле их оценки совпадают с мнениями крупных арабских холдингов (например, катарской Al Jazeera), которые также назвали саммит в Анкоридже «российским триумфом».

В то же время иранские консерваторы призывают Москву не доверять «Желтой собаке» (как они часто называют США). Тем более что предыдущий, «Женевский» саммит (июнь 2021 года), где Владимир Путин и Джо Байден договорились о разрядке и повышении доверия, не привел к перестройке отношений России и США. Напротив, его итоги рассматривались как своеобразная «отправная точка» к углублению противостояния двух сверхдержав.

Иранские пессимистичные взгляды на итоги саммита во многом пересекаются с личным опытом. Для Тегерана «дипломатической травмой» стало нарушение США сроков собственного же ультиматума в июне 2025 года — несмотря на успешный ход переговорного процесса по иранской ядерной программе.

Не укрылось от иранцев и то, что в преддверии саммита Трамп распорядился перебросить на авиабазу Эльмендорф-Ричардсон, расположенную рядом с Анкориджем, несколько стратегических бомбардировщиков B-2 Spirit из числа тех, что участвовали в июньском налете на критические объекты.

Этот жест был истолкован не только как демонстрация силы и решительности, но и как намек, что США могут повторить жесткий сценарий против ближайших союзников Москвы. Даже несмотря на заступничество последней.

Остальные крупные СМИ Ближнего Востока коснулись темы вскользь. Например, саудовские и эмиратские издания на данном этапе предпочли перепечатать оценки ведущих американских изданий, толком не осмысляя их. И тем самым продемонстрировали одновременно и нейтральное отношение к теме, и солидарность с теми тезисами, что Белый дом транслировал своему пулу после встречи на Аляске.

Аналогичным образом поступил и Израиль. Хотя в его прессе тема саммита в Анкоридже получила, пожалуй, наиболее сухое и сдержанное освещение.

Возможность продолжать сотрудничество

Несмотря на то, что ближневосточная тема на встрече Путина и Трампа не была ведущей, страны региона всё же получили некоторые дивиденды от ее итогов.

Во-первых, нацеленность лидеров России и США на диалог, о которой было сказано неоднократно обеими сторонами, вселила уверенность в продолжении гуманитарных контактов по Украине.

Тем более что вклад региональных игроков не остался без внимания. Турция, ОАЭ, Катар и другие посредники уже заявили о готовности дать площадки для правительственных делегаций, чтобы взятый переговорный темп не проседал.

Во-вторых, благоприятная атмосфера встречи поспособствовала некоторому смягчению санкционной риторики Белого дома. В частности, Трамп пока отказался от намерения вводить санкции против «Роснефти» и ЛУКОЙЛа, чем местные СМИ пугали всех незадолго до начала саммита.

Для стран Ближнего Востока, плотно сотрудничающих с российскими нефтяными гигантами, это решение обозначило возможность продолжать взаимодействие без риска попасть «под горячую руку» Трампа.

Охота на российский «теневой флот», которую республиканец ранее грозился начать с Ближнего Востока, также оказалась вынесена за скобки. По крайней мере, на время.

Наконец, Ближний Восток получил публичный намек, что в ближайшее время не станет ареной борьбы. Даже с учетом «бомбардировочной демонстрации» Трампа, американский истеблишмент ни разу публично не пригрозил российским партнерам в регионе — хотя ранее республиканцы не упускали возможности это сделать.

Этот сигнал должен был в первую очередь успокоить Иран — который после допуска США в Зангезурский коридор вблизи собственной границы постоянно ждет новых нападок и провокаций со стороны Штатов.

Но пока ближневосточные игроки не спешат считать прибыток, ожидая, по всей видимости, результатов ответного визита Трампа в Россию.