В Высшем совете национальной безопасности Ирана на днях произошли перестановки. На пост секретаря был вновь назначен парламентский деятель Али Лариджани, уже занимавший эту должность в первой половине нулевых.

Иван Шилов ИА Регнум
Али Лариджани

Возвращение Лариджани в Совбез является не просто плановой ротацией приближенных ко двору фигур. Оно закрепляет новый баланс сил внутри иранского правительства и в каком-то смысле служит публичным посланием оппонентам Тегерана.

«Универсальный солдат»

Али Лариджани — выходец из Ирака, куда его отец, иранский аятолла Хашеми Мирза Амоли, был отправлен в изгнание во времена правления династии Пехлеви. Считается, что там же он взял псевдоним Лариджани — в память об иранском Лариджане, где был рожден, положив тем самым начало знаменитой впоследствии фамилии.

Впрочем, юношество (а заодно и расцвет карьеры) Лариджани прошли в Иране. Семья вернулась на историческую родину в 1979 году, сразу после победы Исламской революции, и Али быстро включился в процессы, протекавшие в молодой республике.

В его «портфолио» — командование частями Корпуса стражей Исламской революции (КСИР), руководство крупнейшей вещательной компанией в стране, курирование крупных инфраструктурных и оборонных проектов (включая реформу спецслужб), модернизация иранских законов под вызовы нового времени, переговоры по национальной ядерной программе.

За годы службы Тегерану Лариджани стал фактически «универсальным солдатом» и мог отстаивать интересы страны в любой отрасли, где это требовалось.

Иракский клан

Несмотря на легкий эмигрантский флер, семейство Лариджани имеет большое влияние на курс Тегерана — как внутренний, так и внешний. Даже именование группы Лариджани «иракским кланом» носит скорее уважительный оттенок и содержит отсылку на «мешхедский клан», группу непререкаемых клириков в окружении Верховного лидера Ирана.

Оба кулуарных объединения почти равновесны и стараются учитывать интересы друг друга. А иногда еще и выступают как тактический альянс против других политических семей.

Помимо Али, в клан Лариджани входят его многочисленные братья: аятолла Садик (председатель Совета целесообразности, более десяти лет возглавлявший судебную систему Ирана); ученый-международник Мохаммед Джавад, консультирующий власти по чувствительным вопросам внешней политики; карьерные чиновники Багер и Фазель (работающие на высоких постах в минздраве и МИД соответственно).

Также иногда к «иракскому клану» формально причисляют парламентария Ахмада Таваколи — двоюродного брата Лариджани — и аятоллу Муртазу Мутаххари, приходящегося нынешнему секретарю Совбеза тестем.

В отличие от других семейных групп (например, клана Шамхани, где ресурсы семьи сконцентрированы преимущественно в одной отрасли), влияние Лариджани раскинуто как в военной, так и в гражданской сферах. В руках клана сосредоточены рычаги влияния почти на все ключевые ведомства страны, включая специфические, — например, богословские сообщества.

Конечно, члены клана далеко не всегда находятся на высших постах, но при этом имеют возможность влиять на ситуацию в статусе «серых кардиналов», лоббируя выгодную для них постановку вопроса как «снизу» (от лица общества), так и со стороны высших должностных лиц Ирана.

А потому они вполне комфортно ощущают себя как при консерваторах, так и при либерально настроенных реформистах, будто находясь над схваткой.

И Али Лариджани, пожалуй, достиг в этом вопросе наибольшего мастерства: его карьера шла в гору практически непрерывно, а сам он, в отличие от братьев, не становился фигурантом крупных скандалов. Во всяком случае, тех, что разбирались публично.

Ради «теневого флота»

Текущая смена секретаря иранского Совбеза и выдвижение Лариджани на передний край иранской политики безопасности решает сразу несколько стратегических задач.

Она выводит в высшие эшелоны власти опытного переговорщика, который к тому же является одним из идеологов иранской «ядерной сделки» и сторонником развития национального атомного проекта исключительно в мирном русле. Обвинять Тегеран в «ядерном милитаризме» при нём станет труднее.

Лариджани олицетворяет группу иранских политиков, нацеленных на отстаивание иранских интересов на ядерном треке. Во время работы над первой «ядерной сделкой» нынешний спикер Совбеза критиковал президента-реформиста Хасана Роухани за чрезмерную податливость и уступчивость Западу, а также за нежелание включать в договор дополнительные рычаги давления на США и ЕС.

«Неуместное паникерство», в котором обвиняли Лариджани в 2015 году, по прошествии лет воспринимается уже как не услышанная вовремя мудрость. И иранские власти рассчитывают новым назначением показать, что теперь разделяют эту позицию.

Кроме того, нынешняя официальная биография Лариджани построена таким образом, чтобы представить его как миротворца и потенциального посредника при теневых ядерных переговорах Ирана с США и ЕС.

С учетом того, что после июньской операции Израиля против иранских ядерных объектов переговорное окно почти полностью закрыто, сторонники линии деэскалации на Западе будут только рады взаимодействию с проверенным кадром.

Определенные намеки на это содержатся и в выступлениях самого Лариджани: с трибун Совбеза он сулит Ближнему Востоку «скорую разрядку», на «приемлемых для Тегерана условиях».

Наконец, смещение с поста прежнего секретаря Совбеза, «армейца» Али Акбара Ахмадиана, находившегося под патронатом другого тяжеловеса иранской политики, советника Верховного лидера Али Шамхани, можно счесть за попытку спасения отдельных активов.

И сам Шамхани, и его протеже ценны для Тегерана как инструменты решения сложных военно-политических задач. Однако после того, как США объявили охоту за иранским «теневым флотом», который обеспечивал стране обход санкций, публичная работа Шамхани-старшего и Ахмадиана (оба так или иначе были связаны с этим проектом) стала грозить репутационными издержками.

Высшее руководство Ирана, судя по всему, стремится минимизировать риски и осторожно уводит группу Шамхани в тень. Чтобы дать главе этого клана возможность полностью сосредоточиться на развитии и модернизации «тайного флота» без необходимости отвлекаться на решение смежных задач.