23 июля состоялся очередной, третий по счету раунд российско-украинских переговоров. Стороны настраивались на разговоры в течение двух дней, но в итоге уложились за один вечер.

Иван Шилов ИА Регнум

Меньше 40 минут. Столько времени занял прямой разговор делегаций. И столь небольшое время (в разы меньше, чем на прошлых раундах) объясняется не только тем, что дискуссия шла на понятном и родном для всех участников русском языке. И не только тем, что какие-то темы были заранее обсуждены на 2,5-часовой встрече главы российской делегации Владимира Мединского и представителя Украины Рустема Умерова. Так случилось еще и потому, что тем на повестке было не так уж и много.

Государство или террористы?

Некоторые договоренности все же достигнуты, в частности о новом обмене пленными. Москва предлагала меняться по формуле не менее 1200 на 1200, и в итоге стороны решили включить в обменный фонд не только военных, но и гражданских. Судя по всему, туда войдут три десятка угнанных жителей Курской области, а также украинцы, которых Зеленский отправил в тюрьму якобы за «работу на Россию».

Возвращение вывезенных из курского приграничья граждан России обсуждалось и на прошлых переговорах, но Украина так ничего и не сделала для их возвращения. Мединский заявил, что действия Киева напоминают захват заложников, сравнив их с поведением ХАМАС.

Мы в любом случае предпримем всё возможное, чтобы наши граждане вернулись домой, но действия Киева позволят определиться с его характеристикой — это государство или банда террористов, захватывающих заложников?

«Менять не только военных, но и гражданских, было идеей украинской стороны. У них просто недостаточно пленных российских бойцов, чтобы менять в пропорции один к одному, а значит, и дефицит обменного фонда. Поэтому они были готовы менять граждан Украины, которые сидят в украинских тюрьмах, на граждан Украины, которые находятся в РФ», — объясняет ИА Регнум бывший депутат Верховной рады Украины Спиридон Килинкаров.

По его словам, это прямое нарушение украинской Конституции (страна не имеет права выдавать своих граждан), но Зеленскому не впервой нарушать основной закон.

Одновременно Зеленский требует вернуть детей, которых якобы похитила Россия и о которых последние три года так много писала западная пресса.

На деле «десятки тысяч детей» превратились в список из 339 фамилий, который киевский режим передал России на прежних раундах переговоров. После проверки выяснилось, что из этих 339 часть — это взрослые, а часть — никогда не пересекала границы нашей страны. Третья часть — это найденные в России реальные украинские дети, и они возвращаются на Украину, но возвращаются не абы кому, а конкретно родственникам. Тем, которых не оказалось рядом, когда российские солдаты спасали детей от боевых действий.

В свою очередь делегация Мединского передала Умерову детальный, подтверждённый список из 20 российских детей, оказавшихся на Украине или в ЕС. В Москве рассчитывают, что Киев их вернёт. Чем продемонстрирует степень своей реальной, а не показушной заботы о детях.

Три рабочие группы

Тон на переговорах в среду задавала команда Мединского. Помимо темы обменов, она предложила создать три рабочие группы для онлайн-переговоров по военным, политическим и гуманитарным вопросам.

Такие предложения разбивают украинскую стратегию. С одной стороны, Москва постоянно предлагает вести конструктивные переговоры в новых сферах. И прежде всего в гуманитарной, что напрямую касается жизни людей. С другой стороны, постоянно предлагает углублять переговорный процесс. Переводить его на конструктивно новый уровень. Как раз на тот, от которого киевский режим открещивается за счёт ярких и при этом бессмысленных предложений.

«Мединский предлагает систематизировать работу. Сделать ее постоянной, а не в формате разовых мероприятий из серии «встретились-разбежались», — продолжает Спиридон Килинкаров. И это стало бы серьезным прогрессом в переговорном процессе.

«По сути, Россия предлагает обсуждать меморандумы в более предметном ключе. Сделать переговоры конкретнее, разложить темы в разные корзины. Профессионалы должны на постоянной основе обсуждать их на своем уровне и договариваться о взаимоприемлемых формулировках и решениях», — объясняет ИА Регнум замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Дмитрий Суслов.

«Вряд ли формирование рабочих групп приведет к результату. У Москвы нет позитивного опыта переговоров с Киевом, который до сих пор настроен неконструктивно и не готов соблюдать взятые на себя обязательства», — поясняет ИА Регнум глава Евразийского аналитического клуба Никита Мендкович.

Киев хочет передышки

Запад явно хочет от переговоров другого. «У России и Украины есть все основания использовать переговоры для решения вопросов низкого уровня, таких как обмен пленными», — пишет The New York Times. Эти решения позволяют Зеленскому набирать у себя в стране политические очки, «но не порождают серьезные компромиссы, которые могли бы убедить оппонентов прекратить бои», добавляет издание.

Проще говоря, в странах НАТО хотят срочного перемирия. «Конечная цель — прекращение огня, которое проложит путь к миру», — говорит и министр иностранных дел Турции Хакан Фидан.

«Украина сейчас отчаянно нуждается в перемирии. Хотя бы для того, чтобы перевести дух», — говорит Дмитрий Суслов. А Москве-то как раз и не нужна очередная заморозка, очередная итерация минских договоренностей. Которая не решит проблему и лишь создаст для киевского режима комфортные условия для очередного срыва взятых на себя обязательств, а Западу — для перевооружения Украины.

Россия как выигрывающая сторона готова лишь на кратковременную паузу в боевых действиях. Один-два дня, чтобы вынести с поля павших, а заодно проверить, научился ли Зеленский держать слово. То есть кратковременное прекращение огня требуется для оценки самой возможности долгосрочного перемирия.

Зачем Зеленский требует встречи с Путиным

Не интересны Москве и односторонние уступки киевскому режиму. Например, организация саммита российского президента Владимира Путина и главы украинского режима Владимира Зеленского, на которой настаивали украинские переговорщики. «Украина последовательно выступает за встречу лидеров. Мы были готовы к этому вчера. Сегодня мы готовы. И мы будем готовы завтра», — писал Рустем Умеров накануне переговоров.

По его словам, такая встреча разблокирует политический процесс. На самом деле она призвана «разблокировать» лично главу киевского режима. «Саммит нужен Зеленскому для легитимизации и повышения статуса. Москва ни в том, ни в другом не заинтересована», — говорит Никита Мендкович.

Москве не нужны встречи ради встречи, возражает Умерову Мединский. России нужен только конструктив, который Киев здесь и сейчас дать не может. Российская страна не раз заявляла о том, что встреча в верхах возможна, но только после успешной предварительной работы переговорных групп. И нужна она не для продолжения споров, а для финализации уже достигнутых соглашений.

Но максимальный конструктив, на который сейчас способны украинцы, — это прилично одеваться. Наблюдатели пишут, что на переговоры почти все члены киевской делегации надели костюмы. «После знаменитой встречи Трампа и Зеленского Запад стал иронично относиться к военной и неформальной моде украинских чиновников. Вот им и пришлось поменять дресс-код — чтобы не выглядеть гопниками или маргиналами в глазах западной публики», — объясняет Никита Мендкович.

Украинские имитаторы

«Украина хочет доказать, будто у России нет ориентации на политико-дипломатическое решение. И как следствие — подтолкнуть администрацию Дональда Трампа к жестким мерам против России, к новым санкциям, к наращиванию продаж вооружений для нужд ВСУ», — говорит Дмитрий Суслов.

Получается, третий раунд переговоров стал игрой в имитацию. «У Украины цель — выказать послушность Трампу, получить деньги и оружие. Сам Трамп получает шанс в очередной раз объявить всему свету, что он самый крутой, раз его все слушаются», — пишет в своем Telegram-канале российский журналист Роман Бабаян.

Суть в том, что Украина не готова ни на что другое, кроме имитации, пытаясь подменить сущностный, мирный процесс демонстрационным. Поэтому предлагает срочно, «здесь и сейчас», свести Путина и Зеленского, срочно объявить прекращение огня — безо всяких условий. Мединский же своим конструктивом планы украинских пиарщиков обнулил.

Лицемерное поведение Украины не означает, что Россия должна приостановить диалог. Даже в нынешнем своем имитационном виде он имеет ценность. «Нам этот формат не доставляет особого труда. К тому же в Стамбуле удается договориться об обмене пленными и тяжелоранеными солдатами. Уже ради этого нужно садиться за стол», — говорит Спиридон Килинкаров.

Собственно, это и отличает Россию от Украины. «Переговоры по гуманитарным вопросам показывают российскую человечность, а также конструктивный подход и готовность двигаться вперед», — говорит Дмитрий Суслов. Именно поэтому в ходе переговоров Владимир Мединский предложил в одностороннем порядке передать еще три тысячи тел украинских военных, собранных с поля боя российскими солдатами. Передать, когда Украина будет технически готова их принять.

Если, конечно, будет готова. Потому что очередной возврат столь большого числа тел — это серьезный имиджевый удар по украинским властям, прекрасно иллюстрирующий гигантские потери украинской армии на фронте. Поэтому, несомненно, будут использованы старые лживые заклинания о том, что «это не наши погибшие» и «нам нужно больше времени на то, чтобы их опознать».