«Погоня» за свастикой. Как нацисты создали белорусскую оппозицию

Освобождение из колонии белорусского оппозиционера Сергея Тихановского подогрело угасший интерес к «бело-красно-белой» эмиграции. Участник провалившейся попытки цветной революции 2020 года, супруг самозваной «лидерки Беларуси в изгнании» Светланы Тихановской не оценил жест доброй воли президента Александра Лукашенко.

Релоцировавшись в Европу, Тихановский выступает на митингах, просит 200 тысяч евро на новую революцию, называет себя героем и вождём, способным вести массы. Всё это выглядит как странный фарс, но в главном муж «президентши» ведёт себя предсказуемо — сразу по освобождении встретился с главой МИД Литвы. Да и сам выход на свободу был следствием визита в Минск Кита Келлога, спецпосланника президента США.

Самопровозглашённые вожди белорусского национального движения всегда отличались умением находить кураторов и покровителей на ближнем и дальнем Западе. Это своего рода традиция. Правда о некоторых опытах успешного взаимодействия с западными «партнёрами» современные «бело-красно-белые» стараются не вспоминать.

81 год назад, буквально за пару дней до того, как Красная армия начала бои за освобождение Минска, нацисты заложили идеологическую бомбу. 27 июня 1944 года в оккупированной белорусской столице прошёл II Всебелорусский конгресс — съезд представителей коллаборационистских организаций и лояльных немецким властям деятелей.

В зале минского городского театра (ныне Национальный академический театр имени Янки Купалы) собрались 1039 делегатов со всей захваченной территории БССР. Присутствовали коллаборанты, бежавшие из уже освобождённых Красной армией Смоленска и Брянска — которые белорусские националисты считали «исконно своими».

Делегаты себя объявили «полноправными и высшими представителями белорусского народа», заявив о разрыве связи с «большевистской Москвой» и о непризнании «савецкай улады» — советской власти. И о преемстве с Белорусской народной республикой, чья «незалежнасць» — независимость была провозглашена во время предыдущей немецкой оккупации, в марте 1918-го.

Для наглядной демонстрации «суверенитета» вход в зал заседания украсили символикой БНР — гербом «Погоня» и бело-красно-белыми флагами. Конгресс охраняли члены Белорусской краевой обороны — «милиции», комплектовавшейся националистами под немецким командованием. Среди делегатов были чиновники и полицейские — например, Григорий Зыбайло, известный сотрудничеством с батальоном абвера «Дальвиц».

«Возрождение культуры» демонстрировали известные деятели искусств. Тот задавали две поэтессы: Наталья Арсеньева, супруга шефа вспомогательной полиции генерального округа Белоруссии Франца Кушаля, и Лариса Гениюш, самопровозглашенная продолжательница традиций Леси Украинки. Впрочем, Гениюш была более известна не стихами, а обращением к Адольфу Гитлеру, которое начиналось словами: «Великий Вождь Немецкого Народа… повёл свою непобедимую немецкую армию на Восток Европы ради борьбы и полного уничтожения большевизма, большевиков-коммунистов и евреев».

Благословение обергруппенфюрера

В рамках «восстановления суверенитета» была возрождена распущенная ещё в Гражданскую войну войсками Пилсудского Белорусская центральная рада.

Президентом был избран Радослав Островский, который за долгую карьеру успел побывать комиссаром российского Временного правительства, во время Гражданской войны посотрудничать с большевиками, быть в связи с подпольным комсомолом, а чуть позже — уже заседать в польском Сейме в качестве лояльного депутата от «кресов всходних» — восточных окраин второй Речи Посполитой. После 1941-го Островский продуктивно сотрудничал с «германской армией — освободительницей от большевизма» на постах главы минской окружной управы и бургомистра Брянска, Смоленска и Могилёва.

Конгресс во главе с Островским почтил вниманием сам генеральный комиссар округа Белоруссия обергруппенфюрер СС Курт фон Готтберг, преемник убитого партизанами в 1943-м главного организатора холокоста в Белоруссии Вильгельма Кубе. 30 июня 1944-го фон Готтберг получил повышение до чина генерала войск СС и полиции, и вряд ли это было простым совпадением с конгрессом «подопечных».

После явных неудач на Восточном фронте Берлин начал корректировать свою Ostpolitik — восточную политику. На первом этапе войны оккупационные администрации руководствовались словами Генриха Гиммлера: «Наш долг состоит не в том, чтобы германизировать Восток в старом значении этого слова, то есть преподать тамошнему народу немецкий язык и германское право… Очищение присоединённых территорий от чуждых рас является одной из важнейших целей».

Но после неудач под Сталинградом и на Курской дуге руководство Рейха дало добро на более активную работу с лояльными националистами из числа «неполноценных славян». Так, весной 1944-го во Львове полиция безопасности и СД дистрикта Галиция наладили контакты с региональным «командованием» УПА*. В сентябре того же года после беседы с Гиммлером генерал Андрей Власов получил карт-бланш на создание т. н. Комитета освобождения народов России.

«Воссоздание белорусской государственности» в июне хорошо вписывается в череду этих событий. Более того, ещё до «восстановления» Центральной рады она получила свою квази-армию. Весной 1944 года было объявлено о создании «Белорусской краевой обороны» (БКА — «Беларуская краёвая абарона»).

По приказу немецкого командования, который де-юре был оформлен как указы Островского и Франца Кушаля, к маю 1944 г. мобилизовали до 25 тыс. мужчин и сформировали 36 пехотных и шесть сапёрных батальонов. Логистическую поддержку «национальной армии» оказывала 36-я ваффен-гренадерская дивизия СС под командованием Оскара Дирлевангера, одного из самых известных карателей Восточного фронта, на совести которого было, в частности, массовое убийство в Хатыни.

Краевую оборону готовили для «борьбы с партизанами» и охраны тыла. На деле эти подразделения почти не участвовали в крупных боях: многие бойцы дезертировали или скрылись в лесах. После освобождения Белоруссии выживших «солдат БКА» немцы переправили в Германию для пополнения 1-й гренадерской бригады «Беларусь» и 30-й дивизии СС «Беларусь».

Деятельность нарождавшихся националистических марионеточных органов сопровождали присяги фюреру и собрания, украшенные всё теми же бело-красно-белыми знамёнами и гербом «Погоня». Проект организованного белорусского коллаборационизма, рассчитанный на «помощь» вермахту в длительном сопротивлении наступающей Красной армии, так и «не взлетел» — операция «Багратион» развивалась слишком стремительно.

Но созданные в 1944 году структуры пригодились новым кураторам.

Он уехал жить в Лондон

Уже в конце июня 1944-го немцы, оставив бойцов БКА «сопротивляться» на Восточном фронте, заблаговременно вывезли в Рейх Островского и ещё 800 ведущих функционеров Центральной рады и офицеров БКА. Работа продолжилась под прямым руководством Альфреда Розенберга, который даже в 1945-м сохранял утерявший практический смысл пост рейхсминистра оккупированных восточных территорий.

После краха нацистского режима, в конце весны и начале лета 1945-го бывшие приверженцы «Гитлера-освободителя» столь же заблаговременно «обнаружились» в западных зонах оккупации Германии, в лагерях DP — departed persons (перемещённых лиц), а также в Австрии и Италии.

Белорусский националист Островский некоторое время выдавал себя за поляка, скрываясь под чужими документами в американской зоне. Но уже в 1950-м, когда разгоралась холодная война, коллаборант оказался в Лондоне, где — в качестве «президента Белорусской центральной рады» (БЦР) — предложил проект создания некоего «освободительного движения» под эгидой английских спецслужб — тем более что Украинская повстанческая армия* на тот момент ещё продолжала «сопротивляться» в Галичине. Судя по рассекреченным документам, поддержку MI-6 в тот момент он не получил.

Но уже в 1952-м «президент», перебравшись в Западную Германию, вышел на контакт с недавно образованным ЦРУ.

Историки цитируют докладную записку о деятельности БЦР, которую подготовил Островский в том же 1952-м: «Неважно, что мы были коллаборационистами в годы войны, и совершенно неважно, с кем мы сотрудничали — с немцами или с дьяволом. Важно то, что мы никогда не сотрудничали со Сталиным, и что мы непрерывно боролись с ним».

Неудивительно, что новые покровители ввели Островского в руководство «Антибольшевистского блока народов», созданного в 1946 году в американской оккупационной зоне под началом Ярослава Стецько, правой руки Степана Бандеры и главы «Украинского государственного правления», которое в 1941-м в оккупированном Львове присягнуло на верность Гитлеру.

Кривичи на службе ЦРУ

Украинское националистическое движение до, во время и после войны раздирали склоки сторонников Бандеры и Андрея Мельника. Такие же нестроения, к вящему недовольству кураторов, творились и среди белорусских националистов.

До войны и в её начале главным конкурентом Островского был Фабиан Акинчиц, вождь действовавшей во «всходних кресах» Белорусской национал-социалистической партии, автор работы «Ж… [евреи] в Беларуси», в 1938-м из-за «польских политических репрессий» уехавший в Берлин, а в 1943-м ликвидированный партизанами. Акинчица сменил Николай Абрамчик — человек куда более гибкий, под стать самому Островскому.

Выходец с Гродненщины, Абрамчик до войны сотрудничал с польскими властями, в 1941-43 активничал в берлинском «Белорусском комитете самопомощи», и главное — заручился поддержкой «стариков» из «аутентичной» Рады БНР, созданной еще во времена кайзеровской оккупации. В 1943-м председатель Рады Василь Захарко, доживавший век в протекторате Богемии и Моравии, перед смертью передал «инсигнии» именно Абрамчику.

Последний научился подстраиваться под обстоятельства в условиях холодной войны: он быстрее Островского установил контакт с американскими структурами, прежде всего с ЦРУ. Уже в 1948 году он начал получать поддержку через фонд National Committee for a Free Europe — «Национальный комитет за свободную Европу», под прикрытием Управления занимавшийся координацией «работы» в Восточной Европе.

Абрамчик, переманив на себя большую часть белорусских политэмигрантов, сформировал так называемое движение кривичей — условное движение сторонников правительства БНР в изгнании в противовес БЦР Островского.

«Кривичи» первоначально сосредоточились на подготовке антисоветских брошюр, радиопередач на «Голосе Америки»** и сборе разведданных в диаспорах выходцев из Восточной Европы. Но некоторые члены организации прошли обучение в спецлагерях ЦРУ в Западной Германии, где их готовили к заброске на территорию СССР.

Так в 1951-м на территорию БССР с американского самолёта сбросили эмиссара Янку (Ивана) Филистовича, в годы войны — добровольца 13-го полицай-батальона СД. Диверсант влился в ряды бандгруппы, которую в итоге возглавил и пытался реорганизовать под вооружённую партизанскую ячейку БНР. Бандиты символику и идею с энтузиазмом не встретили, тем не менее они успели разгромить типографию газеты «Шлях да камунiзма» в Сенненском районе Витебской области и издать собственную, подпольную. В 1953 году они были пойманы и приговорены — Филистович к расстрелу, его подельники — к различным срокам лишения свободы.

К тому моменту глава «конкурирующей фирмы», президент Центральной рады Островский, оттеснённый от реального влияния, перебрался в американский штат Нью-Джерси.

Что-то пошло не так

Но единства белорусской диаспоре это не прибавило. В середине 1960-х годов интерес ЦРУ к этому эмигрантскому сообществу снижается. Агентурные отчёты показывали: «Белорусская политическая среда раздроблена, озлоблена, не имеет реальной базы поддержки в СССР и склонна к инфантильной идеализации Запада».

В головном офисе Рады БНР в Нью-Йорке в 1967 году произошёл раскол. Часть её членов, исторически связанные только с Польшей и западными демократиями, отказалась поддерживать тех, кто успел посотрудничать с немцами. Некоторые называли это попыткой «очищения образа», другие — просто борьбой за гранты.

«Чистота рядов», впрочем, не соблюдалась. Так, с 1982 по 1997 год президентом Рады БНР был Язеп Сажич, в годы войны офицер 30-й (1-й Белорусской) дивизии Ваффен-СС и сооснователь десантного спецбатальона абвера «Дальвиц».

К концу 1980-х годов БЦР, даром что там заседали двести делегатов от диаспоры, фактически прекратила деятельность, а правительство «Народнай Рэспублікі» в изгнании существовало как формальность. Но изменившиеся условия придали старой эмиграции новый импульс. Эмиссары Рады зачастили в перестроечную БССР, а затем и в постсоветскую Беларусь времён спикера Станислава Шушкевича и премьера Вячеслава Кебича — налаживая контакты с идеологическими союзниками из Народного фронта. Глава БНР в изгнании, бывший эсэсовец Сажич тепло общался с Шушкевичем.

В 1991-92 годах в постсоветских республиках наблюдался похожий процесс — «правительства в изгнании», созданные на Западе ещё в 1920-30-е, передавали полномочия перестроившимся экс-коммунистам, которые стали президентами независимых государств. Так, к примеру, «президент Украинской народной республики в изгнании» Мыкола Плавьюк в 1992-м вручил «полномочия и клейноды» бывшему члену ЦК КПСС Леониду Кравчуку. Но в Белоруссии что-то пошло не так.

Нью-йоркские эмигранты долго присматривались к экс-партфункционерам, принявшим бело-красно-белый флаг и «Погоню» и официально праздновавшим годовщины провозглашения БНР. Но не решалась признать их преемниками.

В 1993 году на праздновании 75-летия основания БНР говорилось о возможности передачи полномочий Рады БНР кабмину Белоруссии. Но случились первые в республике президентские выборы, на которых победил Александр Лукашенко. Сложно сказать, что больше отвратило БЦР от новых властей — замена «бело-красно-белого» на модифицированный флаг БССР или признание русского («маскоўскага») языка государственным.

Современная инкарнация

В Нью-Йорке блюли традиции. В 1997-м регалии главы БНР приняла Ивонка Сурвилла (которая и по сей день возглавляет Раду). В её биографии сообщается: отец, активист-националист Владимир Шиманец в 1941-м «был освобождён из советского лагеря» немецкими войсками, после чего семейство некоторое время жило в Восточной Пруссии и оккупированной Дании и лишь после войны перебралось в Штаты. Шиманец занимал министерский пост в правительстве в изгнании, после чего политическую династию продолжила Ивонка.

Под её руководством «историческая белорусская держава» поддерживала все попытки минских майданов — в 2006-м, 2010-м и, разумеется, самую масштабную попытку цветной революции, в 2020-м. Сурвилла тогда призывала Запад к прямому вмешательству в дела Белоруссии.

А после провала революции разменявшая восьмой десяток «лидер Белорусской народной республики» не раз встречалась со своей коллегой по «непризнанному президентству» Светланой Тихановской. Но последняя ставка эмиграции связана с современной инкарнацией «Белорусской краевой обороны».

В 2022-м в составе Вооруженных сил Украины был создан «Добровольческий белорусский полк», носящий имя Кастуся Калиновского — одного из лидеров антироссийского польского восстания 1863 года (настоящее имя — Винцент Константин Калиновский), выдававшего себя за «истинного литвина-белоруса».

Участники этого полка прямо декларируют антирусский и антилукашенковский настрой. Официально их задача — «Вызваленне Беларусі праз вызваленне Украіны», то есть освобождение Беларуси через войну на Украине. Западные и эмигрантские СМИ продолжают идеализировать полк как «новых героев белорусского сопротивления» — продолжателей дела БНР и «ненасильственного протеста» 2020-го (неудивительно, что Тихановская выступала с поддержкой полка).

Так же, как и проект БЦР и БКА образца 1944 года, «полк Калиновского» держат про запас — если в первом случае делался расчёт на затягивание Второй мировой войны, то во втором случае — на экспорт конфликта с Украины в Белоруссию и на дестабилизацию обстановки в республике. Но ход СВО (как и 80 лет назад ход операции по освобождению Украины и Белоруссии) свидетельствует о том, что планы так и останутся нереализованными.

*УПА признана экстремистской организацией и запрещена в России.

**«Голос Америки» — иностранное СМИ, выполняющие функции иноагента.