Досадные права человека. Как конституция Украины стоит на её пути к счастью

Украинская конституция, день которой ежегодно отмечается 28 июня, давно стала документом международного значения. Так, 19 июня на встрече с руководителями международных информагентств в рамках ПМЭФ президент России Владимир Путин заявил, что готов к переговорам с Зеленским, но при этом сослался на основной закон Украины.

Он напомнил, что в нём не предусматривается автоматического продления президентских полномочий даже при введении военного положения. То есть визави российского лидера нелегитимен, и это говорит не Путин, это говорит конституция.

Точно так же требования относительно обеспечения полноты прав, свобод и интересов русского и русскоязычного населения, включенные в меморандум к переговорам, — это не прихоть России, а статья 10 того же документа.

Соответственно, нейтральность и внеблоковость Украины — тоже не причуда Путина, а содержание другого базового документа, декларации о государственном суверенитете Украины, на которую ссылается акт провозглашения её независимости от 24 августа 1991 года, а на него — преамбула конституции.

При этом специально под предвыборную кампанию Петра Порошенко*, очень рассчитывавшего на второй срок, в феврале 2019 года в неё были внесены проникновенные строки о «европейской идентичности украинского народа и необратимости европейского и евро-атлантического курса Украины», а президент стал гарантом реализации этого курса.

Таким образом, было заложено базовое противоречие: само признание Украины в 1991 году в качестве независимого государства стало возможным благодаря объявленному курсу на постоянный нейтралитет и безъядерный статус.

В этом противоречивом состоянии конституция встречает и свою 29-ю годовщину.

Теперь уже Зеленский вертит ей как цыган солнцем, заявляя, что признать принадлежность территорий за Россией ему не велит основополагающий документ и что именно конституция вместе с другими законами Украины не позволяет проведение президентских и парламентских выборов во время военного положения. То есть занимается её толкованием.

При этом самая важная статья для киевского режима — 17-я, которая называет защиту «суверенитета и территориальной целостности Украины, обеспечение ее экономической и информационной безопасности» важнейшей функцией государства, «делом всего украинского народа».

Можно просто игнорировать остальные положения и всячески на них плевать: ставшее мемом выражение Зеленского «конституция на паузе» хотя и было о другом, но совершенно точно соответствует происходящему.

При этом по большому счету проблемы установления мира и добрососедских отношений, внутреннего согласия, движения к лучшим стандартам демократии и нормального развития страны напрямую зависят от буквального соблюдения основного закона. А его всю дорогу — начиная практически с 1996 года — украинская власть предпочитает соблюдать так же, как и Зеленский: выборочно и в соответствии с текущими политическими интересами.

Постоянные изменения

В своей прошлогодней речи к праздничной дате Зеленский объяснил, почему граждане Украины, как это им положено по конституции (содержащей нормы прямого действия), не имеют права на свободу мысли и слова, вероисповедания, объединения в политические партии, свободное развитие русского языка.

Потому, что по конституционным свободам украинцев, оказывается, бьет Путин.

«Он стреляет и убивает наши права, он атакует неотъемлемое право на жизнь, изобилие, право на собственный выбор. Все права, гарантированные конституцией Украины, права наших людей — это право на мир. Поэтому каждый день нашего сопротивления — это борьба не только за суверенные территории, но и за наши суверенные права, за наши человеческие права», — заявил тот, под чьим руководством все права человека на Украине были фактически отменены.

И уточнил, что по-прежнему все заживут «после перемоги», то есть, исходя из банальной логики, никогда.

Таким образом, запрещенные конституцией обязательная идеология и цензура — это уже вроде и не вина украинской власти. Так сложились обстоятельства. И они же, вероятно, диктуют необходимость отмены свободы политической деятельности, преследования по признаку религии, языка, национальности, места рождения.

Причем эта логика сразу доведена до абсурда, поскольку всё тот же документ прямо указывает, что недра принадлежат народу, а составление международных договоров, противоречащих конституции Украины, возможно только после внесения соответствующих изменений в неё.

Таким образом, «столетний договор» с Британией и «сделка по недрам» с США, передающие национальные богатства в фактическое владение этих стран, неконституционны и прямо противоречат интересам этого самого народа. Но — обстоятельства! Понимать надо.

В этом Зеленский совершенно неоригинален, поскольку стремление первого состава Верховной рады создать документ, близкий к совершенству, создало для грешной власти, живущей в непростых реалиях, источник постоянных проблем. Которые она преодолевала с переменным успехом.

Основной закон страны был принят 28 июня 1996 года, но депутаты дорабатывали поправки очень долго. Шла острая политическая борьба (прежде всего, между тогдашним президентом Леонидом Кучмой и председателем Верховной рады Александром Морозом), и конечный результат зависел от гибкого политического компромисса: по состоянию на указанную дату документ насчитывал шесть тысяч поправок.

Зато приняли его в течение 24 часов, и с тех пор «конституционная ночь» стала чем-то вроде традиции: за самые важные документы народных избранников заставляют голосовать по ночам.

А первой проблемой стало то, что главным источником власти на Украине был определен её мудрый народ, которому всё время хотелось получить свой кусочек. Президент же, наоборот, стремился сосредоточить в своих руках как можно больше полномочий и не делиться ни с кем.

Так что, устранив с политической арены Мороза по итогам выборов 1999 года, Леонид Данилович немедленно принялся менять конституцию. 15 января следующего года он подписал указ о проведении референдума, а уже 16 апреля прошло голосование.

Среди вопросов, которые рассматривали, было и введение двухпалатного парламента, и право президента в определенных случаях распускать парламент (например, если в течение трех месяцев он не утвердит бюджет), и лишение депутатов неприкосновенности с сокращением их количества с 450 до 300.

Мудрый народ всё это, естественно, поддержал, но изменения не прошли: тот самый компромисс заложил ряд сильных предохранителей, главным из которых является необходимость собрать «конституционное большинство» для голосования. Пресловутые 300 нардепов.

Тем не менее за всю историю независимости ее меняли семь раз.

Кручу-верчу

Первый раз поменять формулу власти удалось уже под закат каденции второго президента. Тогда стало очевидно, что долгий процесс расшатывания режима, проходивший на иностранные гранты под лозунгом «Украина без Кучмы», близок к успеху.

8 декабря 2004 года Рада проголосовала за изменения в конституцию, ограничившие полномочия президента и расширившие полномочия парламента. Изменения эти произошли между вторым и третьим турами выборов президента, за кресло которого боролись Виктор Ющенко и Виктор Янукович — на фоне «оранжевой революции» в центре Киева.

Новые нормы вступали в силу с 2006 года и забирали власть у проамериканского кандидата, но ценой уступки стал незаконный третий тур выборов, приведший Ющенко к победе.

Ющенко пытался отменить принятые изменения, но сделать этого так и не сумел, наткнувшись на организованное сопротивление «бело-голубого» лагеря. А когда бесславно закончил своё президентство, уйдя с намертво приклеившейся кличкой «Пчеловод», взявший реванш Янукович нашел способ отыграть всё назад: его юристы обнаружили, что некоторые положения, внесенные в основной закон, не прошли экспертизы Конституционного суда (КСУ).

Поскольку процедура была нарушена, по решению суда, даже без голосования Рады, с октября 2010-го страна вернулась к первому варианту конституции, то есть обратно к президентско-парламентскому устройству.

Соответственно, после государственного переворота 2014 года, когда Янукович бежал из страны, победивший майдан снова отмотал назад и восстановил изменения 2004 года. В феврале, когда эта победа еще не была очевидной, оппозиция настаивала на том, чтобы на Украине были отменены «диктаторские полномочия действующего президента и обновлен конституционный баланс власти».

Но никакого баланса уже не случилось: вне зависимости от формальностей во главу угла встала «революционная целесообразность», и уже в 2015 году принята первая порция законов, прямо противоречащих заложенным конституцией правам граждан. В первую очередь граждан, говорящих по-русски.

Но, что еще важнее, в основном законе ВСУ упоминаются исключительно в контексте обороны, и Верховная рада должна давать разрешение на их использование (например, оно требовалось для вторжения в Курскую область, но дано не было). Отдельный закон, детализирующий их функции и организацию, определяет, что армия не может быть использована «для ограничения прав и свобод граждан или для свержения конституционного строя».

Тем не менее она была использована против украинских граждан в Донбассе — с воздушными ударами и артиллерийскими обстрелами. А вот вносить изменения, касающиеся широкой автономии «особых районов Донецкой и Луганской области» в соответствии с Минскими соглашениями, под давлением улицы не стали.

Еще одна порция поправок, инициированных Порошенко*, положила в июне 2016 года начало судебной реформе.

А кульминацией изнасилования конституции, конечно же, стало внесение в 2019 году изменений в её преамбулу, касающихся стратегического курса на членство в Европейском союзе и НАТО, — без проведения референдума и как основа избирательной кампании действующего президента.

Досадная помеха

Придя к власти, Владимир Зеленский навалился на основной закон как никто другой, тем более что его партия «Слуга народа» сформировала монобольшинство. Но чтобы это стало возможным, во время инаугурационной речи он с трибуны Верховной рады объявил о её досрочном роспуске — что было очевидно незаконно, но очень понравилось народу.

Так что Конституционный суд одобрил это задним числом.

Первым делом новый глава государства дал ход законопроекту своего предшественника: имея на руках готовый вывод КСУ, «зеленые» за несколько дней провели сразу два голосования, полностью убрав норму о депутатском иммунитете. О чём теперь наверняка горько сожалеют: даже формального прикрытия у нардепов, превратившихся в крепостных, нет.

Затем только в первый год своей каденции президент-комик внес сразу восемь законопроектов с поправками в конституцию, в частности попытавшись вслед за Кучмой сократить число депутатов. Впрочем, все они по разным причинам не прошли, но это оказалось и не нужно. Поскольку за все предыдущие годы накоплен достаточный опыт решения проблем через другие механизмы.

Так, без капли смущения была проведена реформа децентрализации, забравшая власть и деньги у местного самоуправления. В частности, были укрупнены районы, было сокращено их количество и изменено административно-территориальное деление.

Созданные при Порошенко* как временное решение военно-гражданские администрации (подчиненные СБУ и СНБО), которых нельзя найти ни в одном разделе основного закона, при Зеленском стали всеобщим явлением. Они заменили обычные госадминистрации и спустились даже на уровень городов.

Но главное, что война стала поводом вообще не обращать внимания на какую-то законность — из конституции цитируется только то, что удобно лично Зеленскому. А установленные ею запреты и гарантии спокойно игнорируются: указом президента лишают гражданства, решениями СНБО вводят санкции и закрывают телеканалы, а парламент принимает такие законы, какие ему скажут. «Соглашение по недрам» — лучший тому пример.

Закон четко говорит, что в условиях военного положения не может быть ограничено действие 18 статей конституции. Например, статья 25 говорит, что гражданин Украины не может быть лишен гражданства и права сменить его, — но это делается росчерком пера.

Статья 28 утверждает, что никто не может быть подвергнут жестокому, нечеловеческому или унижающему честь обращению или наказанию, — но об этом явно не слышали сотрудники ТЦК.

Согласно конституции, человек считается невиновным в совершении преступления, его вина должна быть доказана и представлена в суде. Но тех, кого пытали в СБУ или держат годами в СИЗО, это не касается. Как и тех, кто выполняет «явно преступные распоряжения или приказы», хотя не должен.

В общем, как и для всех прошлых политических режимов, для нынешнего основной закон является огромным неудобством, постоянно мешающим реализации разного рода амбициозных планов. А с 2014 года — еще и безумной идеологии западноукраинского национализма, вступающей в прямое противоречие и с правами человека, и со стандартами демократии, и с базовыми свободами.

Таким образом, Украина стоит перед непростым выбором. Либо принять новую конституцию, в которой прямо и честно будет написано, что у граждан нет вообще никаких прав, что цель их жизни — погибнуть в войне с Россией, а вся власть безраздельно принадлежит офису президента и иностранным государствам. Либо через страдания и кровь прийти к важной мысли, что без исполнения собственных базовых законов шансов стать «нормальной страной» у нее просто нет.

* Физическое лицо, внесённое в список террористов и экстремистов.