В ответ на израильские атаки по Ирану 13 июня исламский мир продемонстрировал редкую степень дипломатической консолидации. Это выразилось в совместном заявлении двадцати государств во главе с Саудовской Аравией, Египтом, Турцией, ОАЭ и Пакистаном. Однако за редким единством в осуждении Израиля скрывается сложная мозаика позиций, отражающая глубинные региональные противоречия.

Иван Шилов ИА Регнум

Коллективный документ квалифицировал действия Израиля как грубое нарушение суверенитета Ирана и норм международного права, особенно учитывая прицельные удары по ядерным объектам, находящимся под гарантиями МАГАТЭ.

Подписанты единодушно предупредили, что подобные действия создают крайне опасный прецедент, угрожают стабильности всего Ближнего Востока и ставят под удар критически важную для мировой экономики безопасность судоходства в Ормузском проливе, через который проходит треть глобальных поставок нефти.

Страны Залива под угрозой

Особенное беспокойство нынешний конфликт вызывает у стран Персидского залива, которые с растущей тревогой наблюдают за перспективой дальнейшего обострения и расширения конфронтации между Израилем и Ираном.

В последние дни государства-члены Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) предельно четко обозначили свою позицию: они категорически не желают быть втянутыми в масштабный вооруженный конфликт, который они не провоцировали и к которому не стремятся.

Эта позиция продиктована отнюдь не абстрактными опасениями.

Присутствие крупных американских военных баз и жизненно важной стратегической инфраструктуры, включая нефтяные терминалы, порты и логистические хабы на их территории, превращает государства Залива в потенциальные мишени в случае подключения администрации Дональда Трампа к действиям Израиля.

Лидеры арабских монархий понимают, что эскалация способна молниеносно перекинуться на их собственные города, поставив под удар не только безопасность населения, но и саму основу их экономик, глубоко интегрированных в глобальные цепочки поставок энергоресурсов.

На этом фоне в арабских столицах растет недовольство подходами Трампа к нынешним событиям, его фактической поддержкой израильской агрессии и даже планами присоединиться к ней. Для государств ССАГПЗ это, по сути, означает отказ США от их же обещаний не допустить региональной эскалации — такие заверения были даны Трампом арабским лидерам в ходе майского визита в страны Залива.

Теперь же действия Израиля и неспособность американской администрации сдержать Нетаньяху не гарантируют странам ССАГПЗ безопасности даже в случае сохранения их последовательного нейтралитета.

Атаки израильских ВВС на иранскую ядерную инфраструктуру заставляют задуматься над потенциальным расширением целей ударов. Главный кошмар для прибрежных государств Залива — это удар по иранской атомной электростанции в Бушере.

Расположение этого объекта всего в трехстах километрах от берегов Аравии делает сценарий радиоактивного заражения катастрофически реальным. Выброс радиации в акваторию Персидского залива будет иметь немедленные и долгосрочные разрушительные последствия.

Радиоактивное загрязнение неминуемо поразит опреснительные установки, от которых страны Залива получают основной объем питьевой воды, создастся прямая угроза жизнеобеспечению миллионов людей.

Заражение вод уничтожит рыбные запасы и нанесет непоправимый ущерб аквакультуре, подрывая важный сектор экономики и продовольственную безопасность. Последствия для уникальной морской экосистемы Персидского залива будут необратимыми.

В свете этих рисков послание монархий Залива предельно прагматично и безотлагательно.

Они призывают к необходимости во что бы то ни стало сдержать эскалацию конфликта между Израилем и Ираном и защитить критически важные энергетические потоки из Персидского залива, стабильность которых жизненно важна для глобальной экономики. Для них принципиально важно не допустить вовлечения в конфликт других региональных игроков, но прежде всего Соединенных Штатов, что неизбежно превратит локальное противостояние в общерегиональный и даже общемировой пожар.

Откликнутся ли на этот призыв Вашингтон и Тель-Авив — вот что станет решающим фактором для определения перспектив региона.

На кону стоит проверка на прочность фундаментальной стратегии, которую проводят монархии в последние годы — хеджирования, балансирования между глобальными державами, экономической диверсификации и попыток снизить зависимость от нефти.

Смогут ли эти тщательно выстраиваемые буферы и альтернативы устоять под натиском полномасштабной региональной войны или же весь стратегический проект рухнет в хаосе широкомасштабного конфликта, отбросив регион на десятилетия назад?

Ответ во многом зависит от способности международного сообщества услышать и отреагировать на тревожные сигналы из Персидского залива. Но в любом случае очевидно, что теперь все грандиозные программы преобразований, такие как «Видение — 2030» в Саудовской Аравии, вновь под большой угрозой.

Собственно, Саудовская Аравия была вынуждена пойти на мировую с хуситами именно из-за пробуксовки реализации этой программы, которая требует «парниковых условий», а любые вызовы безопасности ставят ее под угрозу.

Теперь же новая война, начатая без какого-либо участия Эр-Рияда, оказывается еще более губительной для проектов модернизации страны.

Очевидно, что в случае вовлечения США в конфликт ракетные залпы Ирана по американским базам в странах Залива отбросят их программы на много лет назад, они потеряют инвестиционную привлекательность на многие годы. И не стоит думать, что все иранские ракеты закончатся на Израиле.

Исламская Республика для ударов возмездия использует лишь ракеты средней дальности, которые могут достичь территории еврейского государства, в то время как огромные запасы оперативно-тактических ракет не задействованы. Но им найдется применение, если Трамп решится присоединиться к Нетаньяху.

Таким образом, последствия атак 13 июня создают серьезные системные риски для региона, а возможное вмешательство США подтолкнет Тегеран к асимметричному ответу, что способно дестабилизировать также Ливан и Ирак, где сохраняется иранское влияние.

Даже если Вашингтон не присоединится к израильским атакам, пассивность США в сдерживании Израиля и косвенная его поддержка со стороны Дональда Трампа наносят ущерб американским планам в отношении арабских монархий Залива, вынуждая их продолжать дистанцироваться от «Авраамовых соглашений».

Экономическая угроза носит для них экзистенциальный характер — потенциальное закрытие Ормузского пролива Ираном парализует нефтяной экспорт стран Залива, чьи бюджеты критически зависят от энергетических доходов.

Гибель видных ученых-ядерщиков, таких как Абдолхамид Минучехр, может только ускорить разработку иранского ядерного оружия в подземных комплексах типа «Фордо», создавая новый очаг глобальной нестабильности, и заставит и арабские страны пересматривать свои стратегии безопасности.

Противоречивые осуждения

Турция, казалось бы, заняла наиболее радикальную позицию, открыто призывая к введению санкций против Израиля, и по сути поддержала иранский военный ответ как право на самооборону.

«Право Ирана на защиту от бандитизма и государственного терроризма со стороны Израиля является вполне естественным, законным и юридически обоснованным», — заявил президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган на заседании парламентской фракции правящей Партии справедливости и развития.

В то же время территория Турецкой Республики по-прежнему может использоваться самолетами США и НАТО для сбора разведывательной информации в интересах Израиля.

В свою очередь Государство Катар настаивает на немедленном международном расследовании действий Израиля под эгидой ООН, выражая прямую солидарность с жертвами атак в Иране.

Саудовская Аравия, несмотря на историческое соперничество с Тегераном, неожиданно выступила с решительным осуждением, используя риторику «мусульманского братства» и критикуя «двойные стандарты» Запада, что было продиктовано отчаянной попыткой предотвратить цепную эскалацию, способную разрушить планы экономической диверсификации королевства.

Пакистан также поддержал эту линию, назвав действия Израиля агрессией, вызовом всем мусульманам и требуя коллективных мер защиты.

«Израиль нацелился на Йемен, Иран и Палестину. Если исламский мир не объединится сейчас, нас всех ждет та же участь», — заявил министр обороны Пакистана Хаваджа Асиф. А премьер-министр Пакистана Шехбаз Шариф провел телефонный разговор с президентом Ирана Масудом Пезешкианом и заверил его в непоколебимой поддержке.

Напротив, ОАЭ и Египет проявили заметную сдержанность.

Абу-Даби призвал к диалогу ради «предотвращения расширения конфликта». А Каир предложил себя в качестве посредника для возобновления переговоров по «ядерной сделке», тем самым косвенно указывая на сохраняющиеся опасения относительно иранской ядерной программы.

Индонезия и Марокко присоединились к общей риторике ОИС, но избегали конкретных обязательств, демонстрируя осторожность в условиях геополитической турбулентности.

Особую позицию занял Оман, традиционно выступающий в роли регионального миротворца.

Султан Хайсам бен Тарек Аль Саид в телефонном разговоре с Пезешкианом призвал обе стороны к «максимальной сдержанности и немедленному возвращению к переговорному процессу», предупреждая о катастрофических гуманитарных и экономических последствиях эскалации для всего региона.

Он подтвердил готовность Маската предоставить свои дипломатические каналы для деэскалации, напомнив об исторической роли Омана в посредничестве между Ираном и США, включая сорванные атаками переговоры 15 июня.

Однако верховный муфтий Омана Ахмад аль-Халили занял более жесткую позицию: «Мы были ошеломлены и потрясены агрессией сионистского образования против Ирана. Несмотря на это, мы верим и уверены, что Аллах Всевышний одержит победу над ними [Израилем] и осуществит это руками иранских вооружённых сил — то, к чему стремятся души верующих».

А в следующем послании Аль-Халили сказал: «Иранский ответ на сионистскую агрессию был твердым и решительным, успокаивающим сердца после того, как он достиг результата. Он открыл дверь надежде, что ненавистная сионистская оккупация Святых земель закончится безвозвратно, если Бог позволит».

Существенные разногласия

В то же время глубинные разломы внутри исламской солидарности проявились уже в первые часы после атак.

Ни одна страна, включая самых яростных критиков Израиля — Турцию, Катар и Пакистан, не предложила Ирану реальную военную поддержку, ограничившись риторикой и дипломатическими демаршами.

При том что на территории этих стран находятся американские военные объекты, которые могут использоваться против Ирана, а может, и уже используются в разведывательных целях.

Существенные разногласия выявились и в трактовке ядерной проблемы.

Если Саудовская Аравия и Египет настойчиво упоминали необходимость контроля за иранской ядерной программой, то Пакистан и Катар сознательно игнорировали эту тему, фокусируясь исключительно на «израильской агрессии».

Нейтралитет Алжира, Марокко и Малайзии, воздержавшихся от подписания совместного заявления, еще раз подтвердил осторожность многих мусульманских стран, не готовых жертвовать отношениями с Западом ради демонстрации единства.

Показательно, что Алжир, прежде наиболее последовательный противник Израиля и близкий арабский партнер Ирана, выразил свою позицию лишь после того, как министр иностранных дел страны Ахмед Аттаф принял телефонный звонок от министра иностранных дел Ирана Аббаса Аракчи.

«Министр иностранных дел Ахмед Аттаф подтвердил неизменную позицию Алжира, который, осуждая агрессию Израиля, подчеркивает необходимость того, чтобы Совет Безопасности ООН взял на себя ответственность за обеспечение соблюдения норм международного права и принципов Устава ООН с целью прекращения израильских атак», — говорится в официальном сообщении.

Таким образом, реакция исламского мира на израильско-иранское противостояние отражает парадокс тактического единства на фоне стратегических разломов.

Осуждение Израиля, основанное на принципах суверенитета и страхе регионального пожара, позволило достичь временной консолидации. Однако непреодоленные противоречия — от векового суннито-шиитского соперничества до принципиально разных подходов к отношениям с США и оценки иранской ядерной угрозы — блокируют переход к реальным коллективным действиям.

Позиция Омана, балансирующего между солидарностью с Ираном и прагматичным посредничеством, служит яркой иллюстрацией этой двойственности.

Атаки 13 июня спровоцировали усиление антиизраильской риторики, но не отменили глубинных конфликтов, делающих «мусульманский консенсус» исключительно хрупким.

Однако дальнейшая эскалация способна переформатировать всю систему региональных альянсов, подталкивая даже умеренные режимы к конфронтации с Израилем и его союзниками, что грозит Ближнему Востоку беспрецедентной по масштабам дестабилизацией.