Ликбез для депутата. В чём опасность фантазий о «сибирском Узбекистане»
На этой неделе, 3 июня, дума Ханты-Мансийского автономного округа — Югры на внеплановом заседании постановила: лишить депутата от КПРФ Халида Боюкага оглы Таги-заде должности зампреда комитета по социальному развитию. Новость регионального значения получила федеральный резонанс. Ведь это решение стало логичным развитием скандала, случившегося 29 мая. Тогда, выступая с трибуны заксобрания, югорский депутат азербайджанского происхождения Таги-заде заявил: мигранты из Узбекистана якобы едут в Западную Сибирь на свою историческую родину.
В биографии парламентария подчёркивается, что он опубликовал более 30 научных трудов и статей (по базовой профессии Таги-заде химик-криминалист, а аспирантуру Югорского госуниверситета закончил по специальности «Уголовное право и криминология»), но на предыдущем заседании думы ХМАО он решил прочитать лекцию по истории.
В ответ на заявление депутата от ЛДПР Михаила Селюкова о росте рождаемости среди мигрантов в Югре Таги-заде сказал: территория нынешнего ХМАО и часть Тюменской области являются «исторически Сибирским ханством». «Правил хан Кучум, это династия Шейбанидов, узбекская правящая династия, выходцы из Бухарского ханства. Может быть, мигранты сюда ездят на историческую родину», — добавил он. К «узбекской династии», по логике Таги-заде, принадлежал и известный всем с школьных лет хан Кучум, которого разгромил Ермак Тимофеевич.
Этот, мягко говоря, своеобразный взгляд на историю, что называется, «взорвал» соцсети.
Реакция последовала — уже на уровне федеральных законодателей. Депутат Госдумы от «Единой России» Максим Иванов и его коллега из ЛДПР Владимир Сысоев обратились в Генпрокуратуру — провести проверку в отношении Таги-заде. Во фракции КПРФ оперативно пояснили, что Таги-заде — который был одним из учредителей Союза коммунистической молодёжи — с 2022 года не имеет к партии отношения. «Обоснование «исторических прав» узбеков на нашу землю еще и сильно напоминает методичку, кем-то разработанную, надо бы ФСБ приглядеться к этому «латентному сепаратисту», — заявил депутат от Компартии Михаил Матвеев (к слову, профессиональный историк).
И, наконец, спикер думы ХМАО Борис Хохряков 3 июня сообщил: лишать мандата депутата Таги-заде не будут, но он «своей репликой не только скомпрометировал себя, но и вызвал шквал общественной критики, в том числе в адрес думы автономного округа, тем самым нарушил правила депутатской этики, нанёс репутационный ущерб».
Пока сам Таги-заде приносит извинения и говорит, что он высказался «предположительно», отметим: его реплика не была фейком в чистом виде. Хуже, это утверждение с использованием искажённых исторических фактов — а такая полуправда, как правило, и становится основой для взрывоопасных идеологических мифов.
Шейбаниды — не Шибаниды
Больше всего заявление «в Сибирском ханстве правила узбекская династия Шейбанидов, следовательно, узбеки едут в Югру на историческую родину» напоминает анекдот: «Слышали, Рабинович выиграл в лотерею «Волгу»? — Не Рабинович, а Цукерман, не в лотерею, а в преферанс, не «Волгу», а три рубля, и не выиграл, а проиграл».
Одна из правящих династий Бухарского ханства и одноимённого эмирата (существовали в 1500–1920 гг. на части территории современного Узбекистана) действительно носила имя Шейбанидов. Род с похожим названием — Шибаниды, или Сибаниды, правил в 1457–1664 годах в Сибирском ханстве. Но это были по сути «однофамильцы», общими у них были только дальние предки.
Чтобы разобраться в этой «игре престолов», необходимо вернуться во времена монгольских завоеваний.
В XIII веке монголы под началом Чингисхана и его ближайших преемников завоёвывают огромные пространства Евразии от Кореи и южного Китая — до Балкан, и от Прибайкалья до юга современного Пакистана. В том числе под властью Чингизидов оказываются земли, населённые различными тюркскими народами, принадлежащими к разным языковым подгруппам. Напомним, что монголы, с языковой точки зрения, — «двоюродные братья» тюрок.
После раздела Монгольской империи Западная Сибирь, Поволжье, Северный Кавказ и оказавшиеся под монголо-татарским игом земли Руси вошли в улус («улс», в переводе с монгольского — «государство, страна») потомков старшего сына Чингисхана — Джучи. Современная Средняя Азия вошла в другой улус — потомков Чагатая, одного из средних сыновей Чингисхана.
Улус Джучи претерпел несколько распадов. Одним из больших осколков была хорошо известная по русской истории Золотая Орда. Она в свою очередь развалилась на орды-ханства Астраханское, Казанское, Крымское и — Сибирское. И там-то, в Казани и Сибирском ханстве, в определённые периоды правили Сибаниды — потомки Сибана, одного из многочисленных сыновей хана Джучи.
При всей запутанности можно сказать, что «этнически узбекской династией» они не были.
В Чагатайском улусе история шла своим путём — в XIV веке владения чингизидов, потомков хана Чагатая, захватил тюрок Тимур, который чингизидом не был, а уже на руинах империи Тимура-Тамерлана и на основе остатков Золотой Орды образовалось Бухарское ханство. Его основал человек по имени Мухаммед Шейбани, возводивший свой род к тому же Сибану. Но казанской и сибирской правящим династиям он и его потомки приходились очень дальним родственником. В Сибири потомки Мухаммед-хана не правили.
Коренные сибиряки — не узбеки
Подданные обеих династий отличались и этнически, и с точки зрения языка. Никакими «мигрантами» подданные сибирских Шейбанидов не были, и к жителям Хорезма, Мавераннахра и Ферганской долины, где правили бухарские ханы, они имели косвенное отношение.
Основу населения Сибирского ханства составляли сибирские татары (себер татарлар) — один из коренных народов современных Тюменской, Омской, Новосибирской, Свердловской, Томской и Кемеровской областей. Сибирско-татарский этнос сложился на основе тюрок, пришедших в Сибирь с Алтая ещё в раннем средневековье — к которым «примешались» вытесненные из степей кипчаки и южносибирские аборигенные народы финно-угорской группы.
Средневековый себер-татарский народ говорил на восточном старотатарском языке, который вместе с башкирским входит в поволжско-кыпчакскую группу тюркских языков.
В этногенезе узбекского народа, помимо кочевых тюрок — карлуков и чагатаев, поучаствовало оседлое население иранского происхождения, близкое персам и таджикам: хорезмийцы и другие жители оазисов и долин. Персидско-таджикская культура оказала одно из определяющих влияний на культуру современных тюрок Средней Азии, узбеков и туркмен.
Узбеки говорят на языке карлукской группы, к которой относится также уйгурский, от языков «кузенов» из Сибири и Поволжья они отличаются, как языки балтов или германцев отличаются от языков славян.
Расовые признаки — безусловно, вторичные, в сравнении с культурным и языковым наследием, но упомянем и внешность (по которой «встречают»). Узбеки — на 80% европеоиды, сибирские татары относятся к смешанной западносибирской расе с заметным присутствием монголоидных черт. И это неудивительно, если участь, что под властью бухарских ханов были согдийцы и таджики, а под властью ханов Сибири — угорские народы. То есть представители в равной степени интересных и уважаемых культур, но абсолютно разных.
Этноним — то есть название народа — «узбек», можно сказать, мигрировал в позднем средневековье от части степных тюрок-золотоордынцев, кочевавших на территории современного западного Казахстана — к оседлым жителям оазисов Хорезма, Ферганы и междуречья Амударьи и Сырдарьи. Но сибирских тюрок — татар «узбеками» никогда не называли.
И, наконец, «почти-однофамильцы» Шейбаниды и Шибаниды тюрками не были или во всяком случае таковыми себя не считали, возводя себя к монголу Чингизу.
Ханство — не до моря
Итак, «исторические родины» у жителей Узбекистана и у коренных народов российской Сибири — разные, как разными были их исторические пути. Но может быть, депутат Таги-заде не ошибся относительно территории Сибирского ханства — которое, мол, до прихода русских контролировало нынешние ХМАО и часть Тюменской области? Но и здесь мы имеем дело с искажённой полуправдой.
Фактические территории ханства доходили максимум до нынешнего Сургута. Часть приграничных земель становились данниками. Например, «Пегая Орда» — племенное объединение селькупов (народа, родственного ненцам) и изолированного народа кетов, живущего на Енисее.
Но нас сейчас интересуют «остяки» и «вогулы». Так угро-финнов — хантов и манси называли раньше в русской историографии, иногда объединяя под именем «Югра».
Небольшие югорские княжества — Конда, Пелым, Белогорье и другие — попали в зависимость от сибирско-татарских беков, господствовавших у слияния Тобола и Иртыша. Это даёт повод рисовать карты Сибирского ханства, простирающегося едва ли не до Ямала и Северного Ледовитого океана.
Но югорские князьцы — племенные вожди зависели от сидевших в Чинги-Туре (будущей Тюмени) татарских ханов очень поверхностно, ограничиваясь уплатой ясака пушниной и некоторой военной помощью, которая не была эффективной. Пермская летопись сообщает нам, что в решительную минуту угры без труда «от Кочумова повеления и рамента оступиша» — то есть вышли из-под власти хана Кучума.
Эти народы всегда славились воинственностью и воевали не только между собой и самоедами, но совершали разорительные набеги на земли Перми Великой, особенно отличился пелымский большой князь Асыка (мурза на татарский манер, Пелымское княжество попадало под влияние тюрков), неоднократно разорявший русские остроги и уходивший с большой добычей в тайгу.
О военной культуре Югры русские знали ещё в XII веке. Новгородцы, ходившие в далёкие земли Северного Урала, встретили там ожесточённое сопротивление и уже тогда упоминали о «князе югорском». Интеграция уральских княжеств в Русское государство шла вплоть до XVII века, то есть 500 лет.
Что уж говорить о менее совершенных — нежели русское — войске и администрации сибирских ханов, которые никак не могли покорить хозяев тайги и «широкой тундры», знавших каждую гору и тропу, сооружавших километры стен для охоты за лосями и оленями и умевших вести «лесную» — по сути, партизанскую войну.
Уральские племена нередко побеждали татар в прямых столкновениях, побед могло быть даже больше, если бы не особенность тактики и мировоззрения, у туземцев был очень низкий порог потерь. Если потери близятся к половине, вне зависимости от положения в бою, отряд предпочитал отступать. Видимо, со временем такая тактика выработалась из-за малочисленности народов, да и между собой таких масштабных боёв самоеды, остяки и вогулы не практиковали. Короче говоря, подчинить, а уж тем более селиться на тех землях не было ни сил, ни особого желания.
Со второй половины XVII века и далее, по мере освоения Сибири русскими землепроходцами, казаками, крестьянами, миссионерами, учёными и администраторами, коренное население мирно интегрировалось в «Русский мир». Но до того ни о каком «контроле» над нынешними ХМАО, Тюменским регионом и низовьями Оби речи не шло.
Сибирь — не Туран
Итак, Западную Сибирь нельзя назвать «исторической родиной» узбеков, не был узбеком и хан Кучум и его предки. Культурно-исторически Сибирь интегрировалась в Россию ещё со времён Ермака, тогда как Центральная Азия вошла в состав империи лишь в XIX веке. Но «лёгким движением руки», при произвольной комбинации исторических фактов, среднеазиатский юг и нефтегазоносная Югра превращаются в как бы единое пространство — единое культурно, этнически и политически.
Странную «поддержку» мигрантов из Узбекистана со стороны югорского депутата азербайджанского происхождения Таги-заде можно было бы списать на курьёз. Но критики не усмотрели в нём проявление серьёзной и опасной идеологии — пантюркизма. Зародившееся в XIX веке в Османской империи и воспринятое националистической интеллигенцией тюркских народов Российской империи (Закавказья, Поволжья, Туркестана), это учение ставит во главу угла консолидацию тюрок, невзирая на религиозные, культурные и исторические отличия.
«Наследники великого степного Турана» — сунниты-турки, шииты-азербайджанцы, православные гагаузы, буддисты-тувинцы и шаманисты — хакасы и якуты таким образом оказывались неким единым целым, частью общего пространства от Стамбула до Абакана и Верхоянска.
Пантюркистские импульсы, исходившие из тех же Стамбула и Анкары, ярко проявляли себя в кризисные моменты — в годы Гражданской войны и войны с басмачами (1918 — конец 1930-х), и в 1990-е, после распада СССР. Поэтому вполне понятна жёсткая реакция на заявление Таги-заде. Это стремление на дальних подступах упредить пересмотр истории в пантюркистском ключе сейчас, когда миграция из тюркоязычных стран стала заметным и зачастую проблематичным явлением.