Главную цель встречи в Стамбуле Зеленский четко озвучил на пресс-конференции в Анкаре, куда демонстративно прибыл накануне: «Мы хотим сильный пакет санкций, о котором говорили — хотим от США, Европы и стран Глобального Юга», если с Россией не будет достигнута договоренность о прекращении огня.

Иван Шилов ИА Регнум

Заодно через иностранную прессу и был озвучен единственный пункт, по которому Украина согласна вести разговор: он был согласован с «коалицией желающих», приезжавших в Киев 10 мая. Поэтому и заявления представителей европейских стран (Франции, Германии, Польши и Британии, а также генсека НАТО) прозвучали в унисон.

Солидарная позиция такова, что Москва специально прислала делегацию «низкого уровня», так как не готова на «серьёзные переговоры» и не хочет 30-дневного прекращения огня. А потому Трамп должен ввести жесткие санкции, чтоб принудить Россию к миру.

Поэтому и подготовка к встрече в Стамбуле украинской стороной проводится по рабочему, не раз себя оправдавшему сценарию «разводки на понятиях». Зеленский, как известно, демонстративно отправился в Анкару, «бросив вызов» Путину в стиле школьного хулигана, при всех вызывающего кого-то на драку после уроков.

Украинское руководство транслирует сигнал о том, что очень уважает президента США и готово прогнуться под его требования, но не более того. «Это будет четкий сигнал для всего мира: Москва не хочет мира, не готова к серьезным переговорам», — заявил по этому поводу глава офиса президента Андрей Ермак в интервью французской газете Le Monde.

Далее, по их расчету, российский президент на личную встречу не приедет, поскольку вызов на переговоры «э, слышь ты, сюда иди» в принципе неприемлем ни для кого в мире. Так что Зеленский попьет кофе с Эрдоганом, мероприятие будет сорвано, и тогда «Украина получит больше, чем может представить».

Оружие польется рекой, дадут ПВО, ЕС введет 17-й пакет санкций, и, может быть, к ним присоединятся Штаты. «Добрый друг Украины», сенатор Линдси Грэм, уже заботливо подготовил свой вариант.

При этом даже внутренние украинские комментаторы указывают на базовое противоречие, разрушающее всю эту схему, — указ президента Украины, в 2022 году запретивший переговоры конкретно с Путиным. Тогда Зеленский заявлял, что Киев был и остается «лидером по переговорным усилиям» и всегда предлагал России «договориться о сосуществовании на равных, честных, достойных и справедливых условиях».

Но перспектив диалога конкретно с Путиным Зеленский не видел.

Хотя весной 2022 года, напротив, призывал Путина к личной встрече, чтобы добиться прекращения СВО и найти консенсус.

Теперь указ забыт, и нежелание Путина общаться с Зеленским означает, что Россия с большим вниманием относится к украинскому законодательству, чем человек, называющий себя президентом Украины.

Ритуальная часть была закончена очередной констатацией «низкого уровня» российской делегации, которой противопоставляется высокое представительство делегации Украины, включавшей в себя и президента, и нескольких министров, и главу генштаба, и главу СБУ.

Таким низким уровнем и своим отказом приехать лично Путин демонстрирует неуважение Трампу и Эрдогану и свое нежелание завершать войну. А переговоры он предложил просто, чтоб избежать жестких санкций США, — примерно так можно сформулировать главный тезис Зеленского.

В итоге руководители Генштаба и Службы безопасности никуда не поехали, а делегацию возглавил министр обороны Украины Рустем Умеров, который «знает три языка». И совершенно очевидно, что никаких российских требований украинская сторона выполнять не собирается.

В ходе той же пресс-конференции в Анкаре Зеленский заявил, что обсуждение территориальных вопросов — это нарушение конституции Украины. А тезис о готовности «к любому формату диалога», озвученный Ермаком, одновременно содержит условие получить некое «окончательное место» в НАТО, без чего не будет «настоящих гарантий».

А как прямо следует из заявления главы российской делегации в Стамбуле Владимира Мединского, Россия рассматривает встречу как продолжение переговоров в Стамбуле 2022 года и намерена выйти с Украиной на установление долгосрочного мира, «устранив базовые первопричины конфликта». Потому и состав делегации соответствующий.

Официальный представитель МИД РФ Мария Захарова тоже напомнила, что именно эта делегация давала шанс Зеленскому спасти Украину на переговорах в 2022 году, и тогда глава киевского режима бездарно его не использовал.

То есть представителей Украины (а вместе с ними и всё украинское общество) ставят перед необходимостью сравнения: исходные условия те же, предложения такие же, а вот ситуация сильно изменилась. За то, чтобы начать беседу буквально заново, Украина заплатила огромную цену, потеряв территории, более 10 миллионов населения, экономику, отдала природные ресурсы и накопила внешний долг, превышающий 100% внутреннего валового продукта.

Три года назад именно вопрос членства в НАТО был, по сути, ключевым условием стамбульских переговоров. Все требования России на тот момент сводились к письменным гарантиям невступления Украины в Альянс и вопросам ограниченной демилитаризации.

По содержанию договоренностей, достигнутых во дворце Долмабахче, остаются разночтения, поскольку полный текст до сих пор ни одна из сторон не показала. Но в любом случае стороны демонстрировали признаки готовности искать компромиссы, которые в итоге не нашли, поскольку Киев уже получил всемирное внимание, а против России были введены огромные санкции — казалось, победа над ней близка.

На текущем же этапе киевская власть отказывается признавать, что сама находится на пороге военного поражения и в условиях экономической, гуманитарной и экологической катастрофы. То, что договоренности о мире заведомо будут хуже тех, которые предлагались в 2022 году, официально никем не признается. Как и то, что срыв переговоров приведет в итоге к еще более скверному для них миру, чем возможен сейчас.

Поэтому указать на это взяла на себя труд российская сторона.

Как и три года назад, Стамбул — это возможность начать переговоры в принципе. Даже сходу решить ряд гуманитарных вопросов, для чего украинская делегация получила официальное «добро»: прямой запрет был на обсуждение территориальных вопросов, что, по словам Зеленского, является нарушением конституции Украины.

Между тем территории— как раз одна из тем трехлетней давности, исходные позиции по которой сильно ухудшились.

Первоначальная декларация киевской власти про «границы 1991 года» явно утопична, как и откат до границ начала 2022 года, предлагавшийся тем же Ермаком в паре интервью. Россия настаивает на признании пяти регионов, вошедших в её состав и внесенных в Конституцию, поэтому компромиссы здесь действительно невозможны.

Вариант, при котором стороны договариваются о фиксации границы по линии боевого соприкосновения либо разводят войска на 15 километров каждый, тоже нерабочий. Российская делегация вряд ли согласится оставить ту часть, которая находится под контролем РФ (например, г. Энергодар и Запорожскую АЭС), что предполагают «22 пункта Келлога».

Таким образом, компромиссного решения здесь не получится: или всё, или продолжаем. Тем более, что до границы Днепропетровской области наступающей российской армии остаются буквально считанные метры.

Вторая «первопричина», выносившаяся на Стамбул-22 — демилитаризация.

Как неоднократно заявлял Зеленский, он намерен сохранить максимальную численность армии после окончания войны. Какая именно часть от текущих 800 тысяч это будет — никто судить не берется.

В феврале текущего года экс-главком ВСУ Валерий Залужный уклонился от двух прямых вопросов на эту тему, но высказал ценное замечание по поводу того, что первично «количество подготовленного мобилизационного ресурса и количество людей, готовых в случае чего взять в руки оружие».

То есть фактическая численность украинской армии и количество условных танков — это величина вполне регулируемая и по ней легко достигнуть каких-то договоренностей. Держать под ружьем миллион человек в условиях мира не нужно, любая армия разворачивается до нужного размера за счет резервистов, это всеобщая практика.

В любом случае всё упирается в деньги на содержание огромного количества тунеядцев, а украинский бюджет не в состоянии самостоятельно обеспечить даже текущие военные расходы. То есть численность ВСУ является проблемой меры дальнейшей вовлеченности Украины в западный проект: кто будет платить за эту армию.

То же самое касается вступления в НАТО: этот вопрос не в компетенции украинской стороны. Если администрация Трампа дала российским визави твердые гарантии того, что Украины в Альянсе не будет — обсуждать это вообще нет смысла.

Проблема состоит в формализации возвращения к принципам Декларации о государственном суверенитете 1990 года, провозгласившей нейтральный и внеблоковый статус, а также изъятии из преамбулы конституции незаконно внесенный туда курс на евроатлантическую интеграцию. А это может сделать и следующая власть, которая придет на смену «Кварталу 95».

Наконец, главный вопрос, относящийся к категории первопричин — денацификация.

Внедрение в качестве государственной идеологии ОУН*, тотальное искоренение любых связей с Россией, лингвоцид русского языка, разгром канонического православия и вообще все культурные и гуманитарные проблемы изначально были главной целью новой украинской «элиты».

Эта победа ковалась долгие 30 лет, и война стала суперкатализатором всех процессов, которые до этого шли достаточно медленно, ускорившись лишь с 2014 года.

Более того, изначально запуск идеологического переформатирования украинского общества и основных шаблонов пропаганды шли под прямым руководством американских кураторов. Под этот проект и создавалась огромная сеть НГО, медиа, «институтов гражданского общества», воспитывались управленцы и лидеры мнений.

«Денацификация» означает мгновенное исчезновение практически всей украинской элиты, включая структуру госуправления и правоохранительных органов. Снова проводя аналогии с Германией, это самоликвидация НСДАП, структур СА и СС, РСХА и вспомогательных организацией в «стремлении к миру». А процесс денацификации возглавляет Йозеф Геббельс.

Сама базовая идеология отрицает такое стремление.

Поэтому даже если будут даны некие заверения — сама система не позволит произвести откат назад, рассматривая это как капитуляцию и покушение на основы существования «новой Украины». Таким образом, демонстративные вихляния Зеленского в Турции прямо показывают США, что с этим режимом больше нет смысла выстраивать отношения как с полностью неадекватным.

Соответственно, ключевой диалог так или иначе будет строиться по линии Россия — США. Стамбульский кейс, который по украинскому плану должен был сыграть против РФ и «доказать всем её недоговороспособность», очевидно уже сработал в обратную сторону. Ужимки и прыжки Зеленского, очевидная наигранность его заявлений говорят о слабости позиции.

И хотя украинское руководство не считает себя проигравшей стороной и видит некие варианты «войны до победного конца», стамбульский «конкурс капитанов» показал, что лишь отстранение Зеленского от власти будет обязательным условием любого устойчивого мира. Так что принципиальная позиция киевской делегации на самом деле играет против неё.

*признана экстремистской организацией и запрещена в РФ