В последние дни апреля в Бразилии проходила встреча министров иностранных дел стран — членов БРИКС. Формально она имела подготовительный характер — главы МИД должны были финализировать повестку саммита БРИКС, который пройдет 6–7 июля.

TASS /EPA

По факту же министры обсуждали самые насущные проблемы мира — торговую войну Трампа, возможную войну между Индией и Пакистаном. Но главной темой все-таки были перспективы окончания войны на Украине.

А потому одной из главных фигур встречи был министр иностранных дел России Сергей Лавров, который туда зарулил. Причем в буквальном смысле — приехал на машине, на номерном знаке которой была надпись «Россия рулит».

«Это не продуманный пиар-ход или какое-то желание выделиться. Это творчество наших коллег, которые непосредственно были за рулем и так решили отметить, что фактически за рулем наши. Но получилось, мне кажется, красиво», — пояснила пресс-секретарь МИД Мария Захарова.

Красиво — но немного недокручено. Надо было все-таки написать «Россия рулит — и разруливает». Что опять же было бы правдой в буквальном смысле этого слова — ведь Москва сейчас предпринимает серьезнейшие политические усилия для того, чтобы разрешить конфликт с Соединенными Штатами, в том числе на украинском пространстве.

Для лидеров Глобального Юга этот конфликт является угрозой. «Страны БРИКС заинтересованы в завершении украинского конфликта. Хотя бы потому, что он мешает нормальному функционированию международной торговли и логистических линий. В том числе путей, которые ведут из Восточной Азии через Россию в Европу», — объясняет ИА Регнум глава Евразийского аналитического клуба Никита Мендкович.

Поэтому БРИКС — за скорейшее его завершение. «Мы выступаем за дипломатию вместо конфронтации и за сотрудничество вместо односторонних действий. Конфликт на Украине продолжает оказывать серьезное гуманитарное воздействие, подчеркивая острую необходимость дипломатического решения», — заявил министр иностранных дел Бразилии Мауро Виейра.

Однако в то же время очевидно, что ни одна из стран — членов БРИКС реально не может повлиять на этот процесс. Даже те, кто пытались заниматься посредничеством, — Китай, Индия, Южная Африка.

Отчасти потому, что у них не было рычагов давления на Киев. «Россия нуждается в серьезных гарантиях своей безопасности и территориальной целостности, требует очень серьезных уступок от киевского режима, которые чреваты ликвидацией его нынешней верхушки и вообще разрушением той конструкции, которая была выстроена англо-американцами на территории бывшей Украины», — говорит Никита Мендкович.

Отчасти потому, что они не были готовы применять имеющиеся рычаги по полной программе. «Ни один из потенциальных посредников не обладал глубочайшей заинтересованностью в разрешении кризиса. Для них война на Украине — это конфликт людей, которые живут в другом мире и что-то между собой не поделили», — поясняет ИА Регнум старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Дмитрий Офицеров-Бельский.

Ну и отчасти потому, что предложения о посредничестве были несвоевременными. По сути, время для таких инициатив пришло лишь тогда, когда в Белом доме сменилась администрация — а вместе с ней и подход к Украине.

Белому дому и Кремлю посредники не нужны, поэтому страны БРИКС в процессе разрешения конфликта не участвуют. В теории, конечно, кому-то это может не понравиться. Не потому, что они убраны в сторону, а потому, что разрешение конфликта может пройти без учета их интересов. А при определенных условиях и стать угрозой — ведь ни для кого не секрет, что одной из целей США сейчас является отворот России от сотрудничества с восточными странами.

На первый взгляд, этот страх неразумен. «Отношения с США у большинства стран БРИКС намного глубже, чем были у нас с американцами в самые лучшие годы», — говорит Дмитрий Офицеров-Бельский. Однако США не скрывают, что под отворотом они имеют в виду не выход России из структур многополярного мира, а ее отказ от поддержки американских врагов.

«Страх того, что США могут притянуть Россию к себе, актуален прежде всего для Китая, который естественно сейчас рассматривается в качестве основного противника администрации Трампа», — объясняет Никита Мендкович.

Впрочем, по его мнению, китайцы вряд ли считают угрозу перетягивания России реальной в нынешнем контексте. Отчасти потому, что по итогам консультаций с Москвой Пекин осознал простую вещь: оглашаемых Трампом уступок явно недостаточно для разрешения конфликта.

А также потому, что Москва отворачиваться вообще не собирается. «С момента своего образования в 2006 году объединение БРИКС существенно окрепло. Сегодня оно представляет собой центр согласования интересов ведущих стран мирового большинства», — заявил Сергей Лавров.

Кроме того, участие в организации важно для России и в имиджевом плане. «БРИКС для нас является форматом, который подчеркивает то, что Россия обладает партнерской привлекательностью в любые времена. Даже в период американских и европейских санкций», — говорит Дмитрий Офицеров-Бельский.

Терять этот формат было бы неправильно, создавать какие-то трения на пустом месте с партнерами — неразумно. Поэтому Россия всегда всё разъясняет и раскладывает по полочкам.

«Информируем наших партнеров на регулярной основе, практически после каждого контакта между представителями России и США. Доводим соответствующие оценки через наших послов, а также послов наших партнеров в Москве. Нам здесь не нужно формулировать и хранить какие-то секреты», — говорит Сергей Лавров.

Нет у России секретов от партнеров и по самому решению украинского конфликта. В своем интервью бразильскому изданию O Globo, выпущенном накануне встречи БРИКС, Сергей Лавров обозначил условия урегулирования. Причем условия, выставленные по ранжиру.

По его словам, есть две «основы для окончательного и отвечающего интересам безопасности России урегулирования украинского кризиса».

Первая — невступление Украины в НАТО и подтверждение ее внеблокового, нейтрального статуса. Вторая — это «преодоление последствий правления сформировавшегося в результате путча в феврале 2014 года неонацистского режима в Киеве».

Под последствиями подразумеваются в том числе «его действия по законодательному и физическому истреблению всего русского — языка, СМИ, культуры, традиций, канонического православия».

При этом, как отметил Сергей Лавров, «все обязательства Киева должны быть юридически закреплены, иметь механизмы обеспечения и носить бессрочный характер».

За основами идет «императив» — то есть то, что должно быть сделано. Им является «международное признание российской принадлежности Крыма, Севастополя, ДНР, ЛНР, Херсонщины и Запорожья».

«Внеблоковый статус выводит Запад из игры. Ликвидация последствий путча забирает власть у нацистов. И следующий шаг, который должна сделать новая власть без нацистов (Зеленский уже не легитимен) — отказ от территориальных претензий к России», — объясняет Никита Мендкович.

Прямо сейчас же на повестке дня стоят задачи демилитаризации и денацификации Украины, отмена санкций, судебных исков и ордеров на арест, возвращения «замороженных» на Западе российских активов.

«Мы также будем добиваться надежных гарантий безопасности Российской Федерации от угроз, которые создаются враждебной деятельностью НАТО, Евросоюза и их отдельных государств-членов на наших западных границах», — добавил российский министр.

Так и только так Россия намерена решать украинский кризис. Не временным соглашением, а полноценным комплексным подходом. «Любые неполноценные форматы соглашения в себе содержат даже не зерно и не зародыш, а такой уверенный росток будущего нового вооруженного кризиса», — говорит Дмитрий Офицеров-Бельский.