Глава региона — уроженец Стародубского района, который, как и всё брянское приграничье, сейчас подвергается истерическим атакам дронов ВСУ. Несмотря на это, область продолжает жить полной жизнью: сеять хлеб, создавать новые производства, строить школы и бассейны, открывать вузы и заботиться о детях.

Иван Шилов ИА Регнум

В беседе с главным редактором ИА Регнум Мариной Ахмедовой губернатор рассказал о том, как область совмещает жесткое напряжение с успешным созиданием, о нынешней жизни героического мальчика Федора из Брахлова и о происхождении фейка про «беременных школьниц Брянской области».

Привыкнуть невозможно

— Друзья, добрый день. Сегодня мы в гостях у губернатора Брянской области Александра Васильевича Богомаза.

Брянской области в последние месяцы очень много в новостях, и это нехорошие новости. Дроны, дроны, дроны. Зачем Украина это делает? В этом есть какой-то военный смысл?

— Военного смысла нет, это и напрягает. Просто выжигают дома в трех-пяти километрах от границы. Видимо, стараются, чтобы люди покинули территорию.

— Покинут, и что дальше? Украина туда разве может зайти?

— Не может. Я думаю, что те подразделения, которые вышли из Курска, вот так начинают мстить нашим мирным жителям. Они озлоблены военными неудачами. Бьют именно по мирным, по детским садам, по школам, по магазинам, по машинам. Они же видят: женщина с двумя маленькими детьми — и бьют целенаправленно.

— Видимо, уже никаких нет барьеров…

— Или указ сверху получили — Зеленский приказал Сырскому. Вот они и творят этот беспредел с мирными жителями.

— В пабликах, в группах брянских постоянно пишут после сообщения об атаках дронов: соблюдайте меры предосторожности. Какие меры?

— Меры предосторожности в том, чтобы обращали внимание на мины, те же «лепестки». Мужчина с женой ехал на полоске на лошади. Видит пакет, остановился на обочине, взял, взорвался, погиб. Всё незнакомое нельзя трогать, надо сообщать власти или военным, что на данной территории находится неопознанный предмет.

— И вчера в районах было сожжено много домов?

— Двадцать девять. Больше всего в Климовском районе — двадцать пять.

— Климовский постоянно в новостях. Почему именно он?

— Там большая протяженность границы. Он так устроен, что заходит зубцом на территорию Украины. Климовский, Стародубский, Севский, частично Суземский, Погорский, Трубчевский — самые обстреливаемые.

— Вы привыкли к этим сообщениям: там в районе человек погиб, там дома сожжены?

— Ну как к этому можно привыкнуть? Происходит горе. Потеря имущества тоже горе, но не сравнить со смертью человека.

— Как вы поддерживаете семьи погибших?

— Выделяем 1 млн рублей. Если получают ранение, то в зависимости от тяжести: тяжелое, среднее, легкое.

Глаза боятся, а руки делают

— И в этих районах, которые, простите за такое слово, часто кошмарят дроны, начались сельскохозяйственные работы?

— Начались, но на удалении от границы. Там очень сильное сельское хозяйство, одно из самых развитых. И оно на границе с Украиной. 68 тыс. га у нас выпадают из оборота, уже частично засеянных.

— У людей нет такого настроения: страшно, можем наткнуться на мину, дроны летают, не будем обрабатывать землю?

— Ну, как говорят, глаза боятся, а руки делают. Таких инцидентов, чтобы сегодня кто-то не приступил к полевым работам, у нас в области нет. Работают вместе с руководством предприятий, получают меры поддержки дополнительные.

— И не ропщут люди? Не устали, не надоело?

— Устали все. И мы тоже устали. Но ситуация такая, что побеждать нужно, и другого не дано. Люди понимают это. Люди просто не могут расстаться со своей святой землей и покинуть ее. Хотя частично уже переселяли их. Но, как правило, переселяются в основном к своим родным и близким. Пунктов ПВР у нас там немного.

— А вы лично от чего больше всего устали? Можно устать, потому что ты постоянно выражаешь соболезнования. Или от того, что ты сам находишься в постоянной боли.

— Ты никуда от этого не уходишь. СМС идут постоянно и в час ночи, и в два, и в три. Что у них произошло? Что случилось? Что нужно предпринимать? Что сделать? Где-то там нужно делать электроснабжение. Где люди пострадали? Это же как? Невозможно взять и как-то отойти. Но жизнь идет, жизнь продолжается. И все, конечно, люди, все, ждут только одного — победы.

— Есть у вас предчувствие победы?

— Но если нет, тогда как можно жить?

Всё растет, всё развивается

— Вы говорите, жизнь продолжается. И в этой продолжающейся жизни какие радости вы находите? Из чего черпаете силы? Не всё же только война?

— Не всё война. Вот вчера ездил по области, смотрел, как работает строительный комплекс, открыл вчера мост в городе Почепе. Побывали в Трубчевске на строительстве бассейна с ЛОКом (лечебно-оздоровительным комплексом. — Ред.), это приграничный район. Побывали в другом районе, где наши предприятия на безвозмездной основе, можно сказать, дали все материалы, оборудование, технику, — построили подземный городок для отдыха военных.

И в больнице, где сделали реабилитационный центр еще полтора года назад. Вчера ходили, смотрели оборудование. Там суперколлектив, едут со всей области и из других регионов. Был в школах, где мы делаем капитальный ремонт. Уже, можно сказать, 50 процентов сделано. Старая школа, строительства 1960-х годов, через три месяца будет абсолютно новой, современной школой.

В каждом районе, и в Погарском, и в Стародубском, и в Трубчевском, идут работы по строительству дорог. Вижу, как в полях работают современные трактора. Озимые поднимаются. Всё растет, всё развивается: инфраструктура, медицина, образование. Завтра мы пойдем смотреть школу здесь, в Брянске. Сейчас еще строим две такие школы по 1025 мест.

Считайте нормально, я всем говорю. Вот мы сейчас строим три школы за 4, 7 млрд рублей. А где-то строят одну за 4 млрд.

— И даже в обстреливаемых районах идет строительство бассейнов?

— Конечно. Кроме Трубчевска, в Севске и Стародубе строим бассейны с ЛОКами. Будет 29 бассейнов на территории Брянской области. А десять лет назад было шесть-семь. Жизнь идет.

Но это позитивная жизнь, а есть негативная. Взять прошлый год нашей промышленности. В прошлом году там 5,4 процента рост. Но это на базе высокого роста предыдущих лет, когда мы были и третьими, и седьмыми в стране по темпам роста. Всего же промышленное производство за десять лет выросло в 3,8 раза.

Дело брянских врачей

— А 1 сентября здесь будет первый набор, уже решение принято, в филиал медицинского Сеченовского университета, где мы будем готовить врачей. 200 человек ежегодно. Сеченовский — это сильнейшая научная база. У них есть филиал в Азербайджане, и второй филиал будет в Брянске.

— А зачем им филиал в Брянске, интересно?

— Они решили оказать помощь Брянской области. Потому что врачи, которые окончат в Москве, они сюда не приедут. А если окончат здесь, то на 80 процентов здесь и останутся. И мы таким образом решим проблему с врачами.

Когда человек пожил в Москве, попробовал сладкой жизни, понятно, что он может не вернуться. А сейчас медуниверситет будет здесь. Вот, пожалуйста: наше. Не нужно думать родителям, как попасть в Москву, какая там дорогая жизнь, как снять квартиру для ребенка, чем оплатить.

В самой Сеченовке обучение стоит 600 тысяч, у нас будет 200 тысяч. Сейчас мы берем полностью за счет бюджета. Оплачиваем с условием стопроцентного устройства сюда на работу.

— А учить будут тоже врачи из Москвы?

— Да, преподаватели Сеченовки. А у нас создана хорошая медицинская база для практики. Сейчас мы сдадим морфологический корпус, суперсовременный. У нас перинатальный центр. У нас 52 кандидата наук в медицине, два доктора наук.

— Если такие меры серьезные, то есть, наверное, проблема утечки людей.

— Это проблема всей страны. По обеспеченности врачами мы сегодня где-то между 30-м и 40-м местами. Мы ее стараемся решить. За предыдущие пять лет выдали 347 квартир врачам, которые приходят нам на работу. Год назад мы приняли решение платить 1 млн врачам, это помимо федеральных выплат. Мы должны получить именно брянских врачей, которые здесь выросли, — и теперь здесь они будут учиться шесть лет. Рядом с медицинским у нас технологический университет, где в основном учатся парни. Значит, будут семьи создаваться, значит, останутся здесь. Мы эту проблему решим.

— В регионах часто решают проблему, приглашая иностранных специалистов.

— У нас один сириец был. Приехал с женой в Климово, но когда началась обстрелы, то бросил и уехал.

— Неужели в Сирию?

— Нет, в другой регион. Можно, конечно, кого-то брать извне, но это всё короткие возможности, короткие меры. Нужно готовить своих.

Какие школьницы рожали?

— Вы уж меня простите, но я должна спросить и про нашумевшую идею поддержки беременных школьниц, которым в вашем регионе будут выдавать 150 тысяч. Почему возникла такая инициатива? Много беременных школьниц?

— У нас сегодня есть институты, техникумы. Ребята женятся, выходят замуж, создают семьи. Мы приняли решение о такой мере социальной поддержки для всех студенток дневных отделений. Но прокуратура указала нам, что в категорию учащейся молодежи попадают и школьницы тоже, и дискриминировать их нельзя. Ну вот прошло три месяца. Кто получил меру поддержки? 28 молодых женщин. Ни одной школьницы нет. Конечно, всё хорошее надо перековеркать. Какие школьницы рожали? Ну какие школьницы рожали?

Ну, случается такое раз в несколько лет. Но всё перекрутили, перевертели. Это поддержка именно для молодых, чтобы студентка в 20 лет не побежала делать аборт, если случится что-то.

— В 20 лет рожать совершенно нормально.

— И в 19 нормально, и в 18. Вот почему мы не говорим, что у тридцати процентов женщин, прервавших первую беременность, скорее всего, не будет детей? Нет, мы говорим, что в Брянске поощряют беременность школьниц.

— К тому же 150 тыс. — деньги действительно небольшие. Они потратятся в первые месяц-два.

— Ну как посчитать. По советским меркам это полторы тысячи рублей. На 150 тыс. нынешних можно купить 400 кило мяса. При норме мясопотребления 72 кило на человека в год. Но можно и в картофель перевести.

— Но это поддержка собственно решения оставить ребенка. Сигнал такой: все ждут этого маленького человека.

— Студентка получает стипендию в 5 тысяч. А с пособием, если даже на год разделить, выйдет 12 тысяч рублей. Уже 17 тысяч рублей получит молодая семья. Из этого исходили.

— Вы сейчас сказали, что на вас налетели либеральные СМИ. А почему надо бояться?

— Я не боюсь. Наоборот, говорю, что нужно помогать, нужно объяснять. Наши Telegram-каналы разгоняют информацию про беременных школьниц, только непонятно для чего. У нас в Брянске вчера начал разгоняться Telegram-канал, в котором сотни тысяч подписчиков. Там логика такая: один ребенок в семье будет умным, а если два, то они будут дураки.

— У нас четверо в семье. И я себя считаю довольно умным человеком. Тем более зачем переживать из-за того, что будут разгонять в каналах.

— А я и не переживаю.

Где люди добрее?

— Хотела еще спросить про человека, которому страшно жить в приграничье, и он хочет выехать. А какая поддержка ему оказывается?

— Брянская область не Курская и не Белгородская. Туда заходили наши враги, люди были вынуждены бежать. У нас никто не заходит, но обстреливают. Люди или уезжают сами к родственникам, или остаются. Кто-то наотрез не хочет уезжать. Мы предлагаем им переехать в ПВР. Людям, чьи дома полностью разрушены, мы выдаем деньги на покупку нового дома из областного бюджета. И делаем это по всему приграничью.

— Мы сейчас едем к мальчику Фёдору Симоненко из села Брахлов, на которого украинская ДРГ напала в 2022 г. Вы его как-то поддерживаете?

— Лично купил его семье новый дом. Обстановку полностью обновили. Федора определили в кадетский корпус. Он сегодня такой подтянутый, красивый, целеустремленный — душа радуется! Хочет быть десантником, поступить в Рязанское высшее десантное училище. Думаю, получится хороший офицер.

Я знаю, что вы к нему едете. И знаю, что он хочет, у него мечта такая: хороший бронежилет и хорошая каска. Вот я сегодня передам, а вы вручите.

— Думаю, это будет мощный сюрприз. А ведь Федина семья жила очень небогато? И школьного автобуса не было для той деревни, дети своим ходом добирались…

— Сказку не забыли про золотую рыбку?

— Помню хорошо.

— Да, у Феди не было никакого, если грубо сказать, корыта. У него было стремление сварить себе еду, в лес сходить, грибов насобирать. Он знал полностью лес, знал всю эту территорию. Носил воду. Топил печь. И поэтому, когда случилась такая ситуация, то он взял двух девочек и через лес вывел их в другую деревню.

Чем больше у нас есть, тем больше мы озлоблены. Где люди добрее, в Москве или в Брянской области? В Брянской области.

— Не знаю, мы приехали из Москвы. И мы тоже очень добрые.

— А где добрее? Пойдём сегодня в любую деревню. Вас накормят, напоят, спать положат. Давайте пойдём в Москву, в жилой микрорайон. Или даже не Москву возьмем, а город Брянск и сельский район. Уже большие отличия.

Работать и защищать

— А как нам, взрослым, сделать так, чтобы маленькие пацаны не думали, что им поесть?

— Да, нужно, чтобы не думали. Нужно работать, развивать нашу экономику, сельское хозяйство, промышленность. И, главное, воспитывать наших детей. Объяснять им, что они сегодня правопреемники великого народа и великой страны — и у них должна быть цель жизни.

И цель эта — не блогером быть, которого потом посадят за неуплату налогов. А стремиться кем-то стать. Военным, ученым, механизатором, космонавтом — у кого какое призвание. Нам сегодня как никогда нужны новые Стахановы и Паши Ангелины. А если у нас будут другие, те, кто даже на 9 Мая не может песню спеть без гонорара, — мы ничего не получим.

Человек должен учиться, потом работать, создавать благо для себя, для своей семьи и для государства, защищать свое государство.

Работать и защищать свое государство.

Тогда и не будет ни бедных, ни голодных.

И, кстати, вот вам каска и бронежилет. Спасибо!

— Ого. Тяжеловато, конечно… Но Федор будет упакован. Спасибо вам!