На запад от Команчи. Как Польша уничтожила Русскую Народную Республику
12 марта 1920 года подразделения польской армии вошли в селения на лесистых склонах Бескид — гор на недавно появившейся границе между Второй Речью Посполитой и Чехословацкой республикой. Местные жители — которых соседи звали «лемками», а сами себя они называли «руснаками» или «русинами» — не признавали ни этой границы, ни властей обоих новообразованных государств. Варшава посчитала угрозу достаточно серьёзной, чтобы в разгар наступления войск Юзефа Пилсудского на Украине и в Белоруссии против Красной армии бросить часть сил в глубокий тыл.
Так 105 лет назад воссозданная Польская держава уничтожила другую молодую восточноевропейскую демократию, на чьей государственной печати красовалась надпись «Русская народная республика».
Какое ещё отторжение?
«Подсудимый, хотели ли вы отторжения Лемковщины от Польши?» — вопрос судьи на процессе о сепаратизме и государственной измене предполагал только два ответа: «да» или «нет».
Подсудимый — Николай Громосяк, старик-крестьянин с опытом «отсидки» в австрийском концлагере (за измену Габсбургам и пророссийские настроения) и один из министров непризнанной Русской народной республики лемков — ответил неожиданно: «Отторжения? А с каких таких пор Лемковщина была присоединена? Я не знаю!»
Вердикт коллегии присяжных был ещё более неожиданным — оправдать. Причина — ни один из обвиняемых не был польским гражданином. А присяжные жили и процесс проходил в городе Новы-Сонч, который при иных раскладах мог бы стать столицей Лемко-Русинской республики.
Но такой приговор мог бы быть возможен только в начале 1920-х, в тот момент, когда на пространстве от Балтики до Чёрного моря царил хаос, а границы перечерчивались как на контурной карте. Сейчас это кажется невозможным. Новы-Сонч и другие лемковские земли находятся в доброй сотне километров от границ Западной Украины. Но сто лет назад история вполне допускала сослагательное наклонение.
Пророчество Фридриха Энгельса — настанет день, когда «короны дюжинами будут валяться по мостовым и не будет находиться никого, чтобы поднимать эти короны» — сбылось в финале Первой мировой. Война «убила» сразу четыре империи: проигравшие Германию, Австро-Венгрию и Турцию и, казалось бы, находившуюся в стане победителей Российскую империю. Победа учеников Энгельса и Карла Маркса на одной шестой части суши превратила «войну империалистическую в войну гражданскую». Но война всех против всех бушевала и за её пределами — в разорвавшейся лоскутной империи Габсбургов.
Каждый этнос использовал свой шанс на построение национального государства. Но лемки, которые 5 декабря 1918 собрались в селе Флоринка у Нового Сонча и провозгласили свою республику, не просто хотели «быть сами по себе», а рассчитывали на союз с далёкой, но единоплеменной Россией. Казалось, мечта, которую вынашивали более столетия, может стать реальностью.
«Руские» и Россия
Ещё в начале XIX века началось «пробуждение» восточноевропейских народов — не без влияния французского Просвещения и немецкого романтизма. Не стала исключением и Галиция — земли древней Червонной Руси, которые после разделов Польши достались Габсбургам.
В 1816-м каноник Иван Могильницкий в Перемышле образовал издательско-просветительское «Церковное общество». Вскоре по всему «королевству Галиции и Лодомерии», то есть в Галичине и на Волыни, и в имперской столице, Вене, стали появляться русинские народные кружки. Просветители изначально были на плохом счету у австрийцев — тем паче, что в 1828-м царь Николай I приказал внимательно следить за политическими настроениями в Галиции, считаясь с возможностью войны с Габсбургами.
С 1835 года профессор Московского университета, известный панславист Михаил Петрович Погодин совершил несколько экспедиций в Австро-Венгрию, где устанавливал связи с антипольски настроенными интеллигенцией и духовенством. Не оставили без внимания и Вену, где капеллан российского посольства Михаил Раевский вел агитацию под лозунгом «Один царь, одна церковь, одна вера».
В 1837-м случается настоящий прорыв: в Буде трое энтузиастов — Маркиан Шашкевич, Яков Головацкий и Иван Вагилевич, прозванные «Русской троицей» издают альманах «Русалка Днестровая», первое издание на «руском» или «руськом» языке, на котором говорили от Волыни до Бескид и Карпат.
Заинтересованность России в судьбе «руских», близкая вера (русины исповедуют греко-католичество и служат по православному обряду) и культурная близость — всё это способствовало росту москвофильских настроений. «Весна народов», серия революций и мятежей 1848–49 гг., дала галицким русинам шанс на освобождение от Габсбургов, но и напомнила им о польском гоноре. Во Львове была создана «Головна Руска Рада» и сформирован «Батальон русских горных стрелков», но польские «товарищи» быстро разъяснили, что «галицийские рутены» — это не более чем сельский субэтнос польского народа.
С поляками был достигнут консенсус о проекте разделения Галиции на Западную (польскую, в которую вошла бы и Лемковщина) и Восточную — «рускую». Восстание было подавлено войсками императора Франца-Иосифа. В замирённой двуединой Австро-Венгерской монархии западнорусская интеллигенция разделилась на две части: москвофилов (или «старорусинов»), ратовавших за объединение исторических русских земель под скипетром Романовых, и украинофилов — эти выступали за сепарацию как от великороссов, так и от поляков.
Кредо для русофильской партии стали слова из статьи 1866-го из львовской газеты «Слово»:
«Пора бы нам переступить Рубикон и открыто заявить, что мы не Рутены (на латинский манер) 1848 года, а настоящие Русские».
«Опасные русофилы» получают шанс
Первая мировая стала временем новых надежд и испытаний для «руского племени».
С началом войны власти Австро-Венгрии вывезли из Восточной Галиции, в том числе из Лемковщины, тысячи интеллигентов и простых крестьян в Талергофский концлагерь, где погибли сотни представителей этноса, многие были убиты в своих сёлах как «опасные русофилы».
В сентябре 1914-го российская армия освободила большую часть региона — казалось бы, возвращение галицких русинов и карпатороссов домой стало возможным. Но Великое отступление июля 1915-го обнулило шансы.
Уничтожить русинские движения Габсбурги всё же не успели. И в момент обрушения Австро-Венгрии в Северных Карпатах образовались сразу два протогосударства.
Первое из них, в восточно-лемковских землях, получило название Республики Команча — по названию села в Санокском повете, провозглашённого «столицей». У «команчей» тон задавали украинофилы — был поднят «жовто-блакiтний прапор» и провозглашён союз с Западно-Украинской народной республикой (ЗУНР).
Русская народная республика лемков, ориентированная русофильски, образовалась, что интересно, западнее «команчей». Учредительное вече во Флоринке 5 декабря 1918 года, на которое съехались делегаты из 130 городов и сёл, возглавили активисты, вышедшие на свободу из тюрем и концлагерей: доктор юриспруденции Ярослав Качмарчик, убеждённый русофил, который с 1914-го был заключённым тюрьмы Новы-Сонча, священник Дмитрий Хиляк, узник Талергофа и лагеря Терезин, и упомянутый выше крестьянин Николай Громосяк, который избежал смертного приговора только благодаря крушению Австро-Венгрии.
Рада — парламент республики и её правительство назвали задачей защиту «малороссийского» (не украинского, заметим) народа, а целью — присоединение не к Польше и не к ЗУНР, к Российскому государству, без уточнений, «белому» или «красному». Но боровшимся между собой РККА и Русской армии барона Врангеля было явно не до освободительного похода вглубь территории Польши для спасения русинского анклава.
Прага отказывает в помощи
Но, пока новосозданной Второй речи Посполитой было не до карпатских «сепаратистов», правительство РНР Лемков начало открывать русинские школы, создавать национальную гвардию для обороны страны, основывать кооперативы, восстанавливать православные приходы. Хотя было ясно — рано или поздно «начальник государства» маршал Пилсудский займётся «собиранием» прикарпатских земель.
Рада РНР приняла было решение обратиться за помощью к Чехословакии — тем более что Прага обещала даровать автономию «своим», закарпатским русинам.
В обращении Русской Рады к властям Чехословацкой республики говорилось: «Мы, русинская нация, … не хотим быть включенными в польское государство и хотим разделить судьбу наших братьев Русин…как единой географической и этнографической единицы».
Но Чехословакия, которая в 1919 году уже ввязывалась с Польшей в пограничный конфликт из-за Тешинской Силезии и отбила её (поляки всё-таки отберут эту область в 1938-м), не хотела новых столкновений. И в марте 1920-го Войско Польское беспрепятственно уничтожило лемко-русинскую государственность.
Президент Качмарчик был арестован и предстал перед судом по обвинению в государственной измене. На суде он заявил:
«Я не считаю себя виновным, напротив, имею полную уверенность и осознание, что все, что я делал, было совершенно легально. Поэтому действовал открыто».
Не утонувшие в «Висле»
После ликвидации республики начался период жесткой полонизации области. Русинские школы и культурные организации были закрыты, язык был вытеснен из общественной жизни. Население подвергалось дискриминации и преследованиям за свою идентичность.
Эпилогом стала операция «Висла» в 1947 году, когда лемки были насильственно депортированы с родных земель в рамках этнической чистки, проводимой польским режимом.
Под предлогом борьбы с украинскими националистами местных русинов лишили своих домов, земли и имущества и насильственно переселили на западные и северные территории Польши. Только в конце 1950-х годов части коренного населения разрешено было вернуться на малую родину. Культура и идентичность постепенно восстанавливались, но уже под эгидой украинства.
Что касается земель Западной Украины, отошедших СССР в ходе Второй мировой войны, то на них продолжилась политика украинизации, но в советском ключе, с целью унифицировать УССР, и благодаря влиянию национал-коммунистов русинская идентичность полностью отрицалась, гуцулы, подоляне и другие группы считались просто субэтносами украинцев.
Но, что интересно, в этнократической Польше лемко-русинское самосознание не было уничтожено.
В конце 80-х власти ПНР дали возможность организовать этнические союзы и фестивали. Народ, пострадавший от репрессий, не дождавшийся политической поддержки независимости, вынужден ограничиться сохранением своей национальности.
Братья лемков — закарпатские русины, — ещё в 1991-м большинством проголосовали за самоуправление региона, а в 2007-м практически добились официального признания нации, сорванного под давлением «свідомих українцiв». Многие лидеры движения за автономию в итоге подвергались уголовному преследованию.
Но народ, который одни считают четвёртым восточнославянским, а другие — самой западной частью большого русского народа — всё ещё жив.