«Ничего, кроме стыда». Европа решила забыть тех, кто освободил Освенцим

«В январе 1945 года Красная армия освободила концлагерь Освенцим, открыв человечеству правду о преступлениях нацистов и их приспешников, уничтожавших миллионы евреев, русских, цыган, представителей других народов. И мы всегда будем помнить, что именно советский солдат сокрушил это страшное, тотальное зло, одержал Победу, величие которой навеки останется в мировой истории».

С такими словами президент Владимир Путин 27 января обратился к участникам и гостям мемориальной церемонии, приуроченной к Международному дню памяти жертв Холокоста и к 80-летию освобождения Красной армией узников концлагеря Аушвиц-Биркенау. Более известного под польским названием — Освенцим.

В этот же день Минобороны России обнародовало документы из своего архива — свидетельства узников и сообщения бойцов Красной армии — в том числе тех, кто открывал ворота с надписью Arbeit Macht Frei («Труд освобождает»).

«Каждый лагерь (из пяти концлагерей и лагерей смерти в комплексе Аушвиц-Биркенау) представляет собой огромную площадь, обнесённую изгородью из нескольких рядов колючей проволоки, сверх которой идут электрические провода высокого напряжения… Бесконечные толпы людей, освобождённые Красной Армией, идут из этого лагеря смерти. Среди них венгры, итальянцы, французы, чехословаки, греки, югославы, румыны, датчане, бельгийцы. Все они выглядят крайне измученными, седые старики и молодые юноши, матери с грудными детьми и подростками… Много искалеченных, сохранивших следы пыток, следы фашистских зверств».

Это цитаты из одного из первых свидетельств о трагедии Освенцима — отчёта члена военного совета 1-го Украинского фронта генерал-лейтенанта Константина Крайнюкова, отправленного члену Государственного комитета обороны Георгию Маленкову.

Здесь же, в «папке» опубликованных документов — составленный по горячим следам, в феврале 1945 года отчёт комиссии политуправления того же 1-го Украинского фронта:

«В период массового поступления эшелонов немцы не успевали всех отправлять в газокамеры и сжигать в крематориях. В связи с этим, периодически, а в 1944 году почти непрерывно параллельно с крематорием шло сжигание трупов, а зачастую и живых людей, особенно детей, на громадных кострах. (…) Дым и зарево от костров были видны за многие километры».

«В течение 1944 года еженедельно сжигались до 200 человек. Фашисты всех больных сажали в машины, отправляли всех в газовые камеры, отравляли, а затем сжигали в печах», — записывали слова узников офицеры политотдела 60-й армии 1-го Украинского.

Речь идёт о документах, хранившихся в армейских архивах. Но подчеркнём — после спасения 8 тысяч выживших узников Советский Союз стремился как можно скорее оповестить мир о том, что творилось с мая 1940 по январь 1945-го на полутысяче гектаров, превращённых нацистами в «филиал ада».

Следует добрым словом вспомнить автора «Повести о настоящем человеке», в годы Великой Отечественной — военкора Бориса Полевого, который в числе первых журналистов побывал в освобождённом Аушвице.

«Тысячи людей в странных полосатых одеждах со всех сторон бежали навстречу, — свидетельствовал Полевой. — Они спотыкались, падали, вскакивали на ноги и снова бежали, задыхались, размахивая руками, смеясь и плача одновременно. И от них, этих мучеников Освенцима, спасённых Красной армией от смерти, узнали мы, что это за дым стелется над лагерем, окутывает местность и наполняет грудь тяжёлым смрадом».

Так советский журналист рассказал миру о печах крематориев, замаскированных под «вошебойки» и «душевые».

Сообщения Полевого от 1945 года и его статья «Дымы Освенцима», подготовленная Совинформбюро к Нюрнбергскому процессу, переводились на европейские языки: польский, чешский, словацкий, французский, английский.

Но странное дело — на Западе, в Британии и США, считали сообщения советской стороны (в том числе репортаж Полевого) «преувеличениями» советской пропаганды. Премьер Уинстон Черчилль назвал это «измышлениями, каких немало бывает в годы войны». Он не верил в то, что в немецких лагерях смерти проводились массовые убийства и чудовищные эксперименты над людьми.

«Лишь когда войска союзников освободили Бухенвальд и другие лагеря смерти, они поняли, что всё, что советская пресса писала про Освенцим — это не пропаганда, а настоящие зверства, которые нацистские каратели учиняли над людьми», — рассказал ИА Регнум кандидат исторических наук, доцент РУДН и Финансового университета при правительстве России Николай Пархитько.

Нацистские «опыты» по промышленному уничтожению пленных станут достоянием всего мира, когда на Нюрнбергском процессе будут показаны видеодоказательства немецких «фабрик смерти». Однако главных преступников самого Освенцима там не будет: Рудольфа Хёсса, коменданта лагеря, британская военная полиция поймает только весной 1946 года и передаст в Варшаву, где его приговорят к смертной казни на местном трибунале. Адольфа Эйхмана, отвечавшего за транспортировку пленных в лагеря смерти и реализацию «окончательного решения еврейского вопроса», израильская разведка поймает лишь в 1960 году в Аргентине. А Йозеф Менгеле — главный экспериментатор и изувер, умрёт от инсульта лишь в 1979 году в Бразилии, так и оставшись непойманным.

Однако к моменту разоблачения Эйхмана и других нацистов, долго скрывавшихся от правосудия, подвиг Красной армии уже постараются затушевать — ведь этого требовала логика холодной войны. Немецкий и американский эссеист Ханна Арендт, делавшая репортаж с суда над Эйхманом в Израиле, ни разу не упомянет, что именно советские войска спасли тысячи её соотечественников от гибели.

И от этой генеральной линии — «забыть» об освободителях Освенцима, не упоминать тех, кто внёс главный вклад в остановку машины холокоста — от этой линии Запад не отступает и сейчас. Можно, конечно, списать недавнюю фразу Дональда Трампа о том, что Советский Союз, мол, «помог» Соединённым Штатам победить нацизм на незнание истории президентом США.

Но исторические статьи ко Дню памяти жертв Холокоста и к 80-летию освобождения Освенцима, которые сейчас публикуют, например, британские СМИ, пытаются обойтись без упоминаний Красной армии. Максимум, акцент делается на 1-м Украинском фронте, хотя все прекрасно понимают, что слово «Украина» сегодня у западных читателей не ассоциируется ни с СССР, ни с советскими солдатами.

«Украинский фронт» в представлении среднего евроатлантического обывателя означает «армию» не существовавшей тогда независимой Украины.

Ещё одно направление ревизии истории — занижение числа убитых в Освенциме.

«Современные западные историки, которые руководствуются политической конъюнктурой, озвучивают цифру от 1,1 млн до 1,5 млн казнённых в лагере, — подчёркивает историк Николай Пархитько. — Но я больше склонен верить советскому историку Геннадию Даниловичу Комкову, который основывал свои заключения на данных коменданта лагеря Рудольфа Хёсса: 3 миллиона уничтоженных физически и 1 миллион умерших по другим причинам».

3,5 миллиона — это задокументированная советскими экспертами цифра, которая замалчивается в Европе. До 1946 года советские историки могли свободно работать в так называемой «бухгалтерии» Освенцима, где был огромный объём документации. Также нужно иметь в виду число неучтенных смертей.

«Но после «Фултонской речи» Черчилля доступ к документам стал объектом политического противостояния между СССР и западными странами», — отмечает Пархитько.

Не исключено, что речь идёт не о 3,5 млн, а 4 миллионах убитых и погибших от «естественных причин», полагает наш собеседник. Пархитько поясняет: «В Освенцим свозили большое количество больных психическими заболеваниями, цыган — восемь из десяти из них были без документов». Эти категории узников, по предположениям ряда авторов, и могут составлять примерно 500 тысяч жертв.

Причина стремления Запада занизить число погибших (в том числе погибших граждан западных стран) вполне объяснима и давно известна — соучастие в преступлениях бросает тень на некоторые солидные фирмы.

Например, в блок лагерей Auschwitz III — где крупный немецкий промышленный концерн IG Farben, работающий и поныне, производил крайне опасный для здоровья синтетический каучук, — сгоняли всех, кто мог физически работать. В первую очередь это были советские пленные солдаты, но не только. Люди умирали не от крематориев или газовых камер, а от физического истощения, а также производственных отходов, которые убивали здоровье.

Также напомним, что та же IG Farben была совладельцем фирмы Degesch, компании — производителя газа «Циклон Б», который был применён в лагере впервые 3 сентября 1941 года. В этот день был проведён эксперимент, в ходе которого в газовой камере «Циклоном Б» отравили 600 советских пленных и 250 польских патриотов. Это жуткое мучение продолжалось три часа — столько времени пленники медленно умирали от удушения токсичным препаратом. Коменданты лагеря не были удовлетворены результатом, потому что процесс занял столько времени, и был сделан крупный заказ продукта — руководство лагеря посчитало, что газа нужно гораздо больше.

Отрицать этот факт, зафиксированный на послевоенных процессах над нацистскими преступниками — бессмысленно. Хотя почти сразу после войны начались попытки снять с Германии хотя бы часть ответственности за крупнейшее преступление XX века. Так, первый президент ФРГ Теодор Хойс выступал за индивидуальную, а не коллективную ответственность немцев за истребление евреев. Сейчас вина Третьего рейха и его пособников за катастрофу еврейского народа — общепринятый консенсус.

Современные лидеры стран — наследниц гитлеровской коалиции, к счастью, обязаны признать объективные факты и свидетельства, не могут ими манипулировать. Иное дело — роль народов Советского Союза в победе над гитлеризмом, о которой можно «забыть».

Прямо сейчас проходят мероприятия, в рамках которых организованы встречи бывших узников с бывшими надзирателями. Туда приглашены представители Израиля, США, Германии и других европейских стран. Россия не приглашена, и это всё, что нужно знать об их отношении к исторической памяти, отмечает Николай Пархитько.

«Лет пять назад мне было по-человечески жалко европейских историков, которые идут на искажение фактов по политическим причинам», — заметил собеседник. Но, добавил он, после начала СВО, когда пересмотр истории стал ещё более откровенным и наглым, не осталось ничего, кроме стыда за коллег.