Российско-норвежские отношения переживают очередной кризис. 14 октября посольство России в Норвегии сообщило о требовании норвежской стороны сократить к 17 октября дипломатический состав. После его выполнения в консульском отделе останутся всего два дипломата.

ИА Регнум
Российское посольство в Норвегии

Посольство отмечает, что возможности отдела по организации выездных консульских приёмов, индивидуального обслуживания на дому (для уязвимых групп населения) и расширению часов приема посетителей в предотпускной весенний период будут ограничены.

Кроме этого, генеральные консульства России в Киркенесе и на Шпицбергене опубликовали сообщения о временной приостановке приёма по консульским вопросам. На Шпицбергене и вовсе остается только один дипломат: генконсул без сотрудников.

Представитель российского МИД Мария Захарова назвала требования норвежской стороны ультимативными и осложняющими функционирование российских представительств, пообещав ответные чувствительные меры. Однако норвежские власти заявляют, что о принудительной высылке дипломатов нет и речи.

Нынешний кризис мог разразиться по двум основным причинам.

Во-первых, можно предположить, что норвежская сторона вынуждает сокращать дипмиссию из-за несоответствия числа российских дипломатов в Норвегии и норвежских — в России. В начале 2022 года в Норвегии работали 40 российских дипломатов. После двух кампаний по высылке состав дипкорпуса сократился до 22 сотрудников.

В норвежском же посольстве в Москве в начале 2022 года работали 22 сотрудника. После ответных мер и высылки части дипломатов на родину их осталось всего девять.

Возможно, норвежская сторона пыталась договориться об увеличении их численности. В пользу этой версии можно отнести слова официального представителя МИД Норвегии Рагнхильд Сименстад, которая заявила, что ее страна на протяжении долгого времени ведёт диалог с Россией по вопросу обеспечения дипломатического присутствия.

Возможное увеличение числа норвежских дипломатов представляется особенно актуальным в связи с новой отдельной статьей бюджета Норвегии на 2025 год, которая предусматривает поддержку «российских борцов за права человека и гражданского общества», «прав человека и демократии в России», а также норвежских исследовательских сообществ, занимающихся изучением России.

Другими словами, норвежцы выделяют средства для сбора сведений о социально-политической ситуации в России. На эти цели планируется выделить 33,6 миллиона крон. Особенно это важно в свете утвержденного летом этого года долгосрочного плана развития оборонного сектора на 2025–2036 годы.

В пояснительной части плана указывается, что Норвегии еще долгие годы придется жить бок о бок с опасной и непредсказуемой Россией, которая в дальнейшем будет во многом определять норвежскую политику в сфере безопасности и обороны, так как северные регионы являются важнейшей стратегической зоной интересов обеих стран.

Возможно, после отказа норвежцы и пошли на ультиматум, потребовав отправить российских дипломатов домой.

Второй вероятной причиной столь жестких требований может быть и повальная шпиономания, которая в последнее время охватила норвежский истеблишмент. Шпионские скандалы всегда были неотъемлемой частью наших отношений даже в благоприятные периоды. Поэтому неудивительно, что в нынешних условиях спецслужбы завели старую пластинку и всё чаще пугают общество российскими разведчиками.

К различным антироссийским заявлениям склонны сегодня не только власти, но и ученые, подливающие масла в огонь. Так, например, в мае одна из главных специалистов по России и российско-норвежским отношениям профессор истории Кари Ага Мюклебуст вместо вдумчивого анализа ситуации по сути тиражировала «шпионские» пропагандистские заявления — причём до сих пор бездоказательные.

Мюклебуст возглавляла исследовательский проект, который «документирует в том числе то, как консульство помогало различным российским акторам пересечь границу в Стурскуге в течение последних десяти лет».

Она описывала генеральное консульство в Киркенесе как центр «кремлевской пропаганды»: «Особенно это касается военных мемориалов, потому что генеральный консул настаивает на сохранении военных мемориалов в соответствии с официальной российской пропагандой и пониманием Кремлем того, что они делают на Украине».

Стоит отметить, что некогда научная дипломатия способствовала разрядке напряженности в советско-американских отношениях периода холодной войны. К сожалению, высказывания видного специалиста, имеющие явно не научную, а политическую мотивацию, не способствуют ни сближению, ни разрядке, вызывая обратный эффект.

В такой атмосфере любые действия российской стороны и российских дипломатов могут быть истолкованы как попытки «вмешательства» во внутренние дела Норвегии и «распространения кремлёвской пропаганды».

На этом фоне сокращение числа дипломатических сотрудников РФ в Норвегии по требованию норвежских властей вовсе не выглядит чем-то неожиданным. Если следовать логике поразившей страну шпиономании, то возникает впечатление, что норвежская сторона пытается «обезопасить» себя от якобы враждебных действий со стороны российских дипломатических сотрудников.

Однако на практике последствия этого шага в первую очередь негативно отразятся на простых гражданах России, проживающих в Норвегии: отныне возможности получения ими консульских услуг будут ограничены. И это очевидно не будет способствовать налаживанию добрососедских отношений между двумя странами.