Российская угольная сфера переживает не самые простые времена. Санкции и конъюнктура мирового рынка замедлили развитие этой динамичной отрасли. Объем добычи угля в 2023 году составлял 440 млн т, в 2024-м — 439 млн тонн. В 2025 году аналитики прогнозируют снижение производства до436 млн тонн. Экспорт снижается еще быстрее. В 2023 году он составлял 213 млн т, в 2024-упал до 194 млн тонн, а в 2025-м может опуститься до 189 млн тонн. Виной тому целый комплекс причин, главной из которых может считаться падение спроса со стороны Китая.

Иван Шилов ИА Регнум

Собственно, о падении спроса в Китае аналитики предупреждали еще несколько лет назад. В исследовании «Яков и партнеры» от августа 2023 года объяснялось, что объемы угольного импорта в КНРбудут снижаться до 2030 года как минимум. Исторически основным драйвером роста добычи в стране является растущее энергопотребление при существенной доле угля в энергогенерации. С учетом целей по сокращению вклада угля в энергопотребление ожидается постепенное сокращение потребления после пика в середине 2020-х годов.

При этом местная добыча уже покрывает более 90% потребления энергоугля, а потенциальные угольные проекты со сроком запуска до 2030 года могут дополнительно обеспечить до 65 млн тонн ежегодно. При сохранении годового потребления на уровне 2021 года подтвержденных запасов угля в КНР (208 млрд т) должно хватить на 47 лет. В итоге к 2030 году импорт энергетического угля может упасть ниже отметки в 100 млн тонн в год, а основной объем поставок придется на дешевое сырье из соседней Монголии и Индонезии.

Пока, впрочем, о пике потребления в Китае говорить рано — угольная генерация только растет. Но внутренние ресурсы по большей части способны обеспечить этот рост. И Россия оказывается одним из главных пострадавших от этого изменения ситуации.

Поставки топлива на наш внутренний рынок увеличиваются, но могут лишь частично компенсировать выпадающие экспортные объемы. К тому же угольщикам приходится конкурировать с постоянно идущей газификацией и постепенному переходу на более экологически чистое топливо.

В мире же стоимость угля падает, опустившись до уровней 2019-20 годов. Тем не менее, без альтернативных вариантов экспорта перспективы сектора в России будут сложными. И некоторые успехи тут уже есть. Так, в августе поставки в Южную Корею установили рекорд — 3,8 млн тонн. В сентябре объемы снизились, но по историческим меркам оставались высокими — 2,7 млн тонн, в два с половиной раза больше, чем в тот же месяц предыдущего года. Российскому углю приходится конкурировать с колумбийским, производители которого сейчас агрессивно демпингуют. При этом в долгосрочной перспективе у российского топлива есть преимущество — более высокое качество при сопоставимых ценах.

Другой вариант — Турция. Цены на российский энергоуголь в этой стране в конце октября достигли максимума с февраля. Ключевым потребителем угля из России в Турции является цементная промышленность, которая предпочитает его альтернативным источникам из-за более привлекательных цен. Участники рынка активно формируют запасы на декабрь–январь, что связано с ожидаемым увеличением экспорта электроэнергии в Сирию. В целом за первые восемь месяцев года турецкий импорт российского угля увеличился на 34%, достигнув 21,3 миллиона тонн. Если спроецировать эти цифры на весь год, то они могут достигнуть 30 млн тонн, или более 16% от всего экспорта.

В целом именно юго-западное направление может быть наиболее интересным в плане развития российского угольного экспорта. Быстрый рост спроса на топливо из России отмечается, в частности, в Марокко и Египте. В этих странах увеличивается и возобновляемая генерация, но именно поэтому традиционные ТЭС так важны — они выступают в качестве резервных мощностей. Чем больше солнечной энергетики, тем больше нужны угольные или газовые станции для «страховки». А учитывая, что экономики стран Северной Африки довольно динамичны (хотя бы в силу демографической ситуации), энергопотребление в обозримом будущем там продолжит расти — как и спрос на российский уголь.