Мирные инициативы Трампа, переговоры по которым близятся к кульминации, базируются на представлении о том, что все проблемы можно решить деньгами. Достаточно наладить торговлю, привлечь инвестиции, и причин стрелять не будет.

Иван Шилов ИА Регнум

О том, что этот подход не работает, нагляднее всего свидетельствует последняя из «Восьми войн, остановленных Трампом».

Несмотря на подписание при посредничестве президента США соглашения между Руандой и ДР Конго, повстанцы из «Движения 23 марта» (M23) продолжают захват городов в провинции Южное Киву на востоке Демократической Республики Конго (ДР Конго).

Возрождение М23

Восток республики уже три десятилетия охвачен войной между правительственными силами и повстанцами всех мастей.

В настоящее время основной антиправительственной силой в регионе является «Движение 23 марта». История группировки берёт начало в 2012 году, когда бывшие боевики «Национального конгресса защиты народа», интегрированные в армию Конго, восстали против центра. Взяв себе название М23, мятежники быстро захватила Гому и другие города провинции Южное Киву.

Однако в 2013 году группировка была разгромлена, но остатки сохранили организационную структуру и ушли в подполье.

Возрождение М23 произошло в 2021 году, но по-настоящему масштабное наступление группировка развернула в январе 2025 года.

Это наступление отличается от предыдущей волны экстремистских устремлений: боевики не просто захватывают города, они устанавливают параллельные административные структуры. В занятых районах М23 создаёт администрации, назначает чиновников, устанавливает налоги и полностью контролирует добычу полезных ископаемых. За несколько месяцев этого года группировка захватила Гому, а затем Букаву — столицу Южного Киву.

Цели М23 трансформировались от защиты интересов тутсийского меньшинства к стремлению к политической власти.

Движение теперь позиционирует себя как политическая альтернатива руководству ДР Конго и намерено свергнуть президента страны Феликса Чисекеди.

Зачастую за спиной повстанцев и «борцов за свободу» стоят конкретные акторы. В случае М23 это Руанда. Какие интересы она преследует?

Официально — в восточной части страны базируются Демократические силы освобождения Руанды (ДФОР) — организация, состоящая из оставшихся членов геноцидальных формирований 1994 года. Руандийское руководство утверждает, что эта группировка — вечная угроза безопасности страны, а конголезское правительство якобы укрывает этих боевиков.

Это утверждение отчасти правдиво: ДФОР действительно существует, но её численность составляет всего несколько сотен человек, а не тысячи, как иногда утверждают в Кигали.

Интересы Руанды

Истинные интересы Руанды в восточной части ДР Конго имеют экономический и геополитический характер.

Первый — это минеральные ресурсы: золото, кольтан, касситерит, вольфрам и другие редкоземельные элементы.

Золото имеет особое значение для Руанды, так как страна официально не обладает ни одной действующей золотой шахтой, но экспортирует золото на сумму более одного миллиарда долларов в год. Откуда оно берётся? Из ДР Конго. По данным ООН, через контролируемые М23 территории проходит поток конголезского золота прямо в Кигали, откуда оно переправляется на мировой рынок под видом руандийского золота.

Кольтан — материал, критически важный для современной электроники, смартфонов и компьютеров, добывается в контролируемом М23 регионе.

На шахтах в Северном Киву, захваченных М23 в 2024 году, добывают примерно 120 тонн кольтана в месяц. Эта добыча приносит примерно 800 тысяч долларов ежемесячно в бюджет М23, но основную часть этих ресурсов контролирует именно Кигали. Экспорт кольтана из Руанды увеличился почти на 50 процентов с 2022 по 2023 год, когда началось новое восстание М23.

Второй интерес — геополитический и стратегический.

Президент Руанды Поль Кагаме давно рассматривает восточную часть ДР Конго как буферную зону, которая должна находиться под контролем Кигали. Расстояние от границы ДР Конго до столицы Руанды составляет всего 150 километров — это минимальное стратегическое расстояние для защиты.

М23, контролируя огромные территории в Северном и Южном Киву, фактически создаёт «серую зону», находящуюся под руандийским влиянием, но формально являющуюся конголезской. Это позволяет Кагаме контролировать ситуацию, не аннексируя территорию открыто — что привлекло бы больше международного внимания и осуждения.

Третий интерес — экономическое доминирование в регионе.

Если бы руководство ДР Конго смогло стабилизировать восток и установить собственные системы экспорта ресурсов напрямую в соседние страны или по другим маршрутам, это угрожало бы руандийской монополии на торговлю минералами из этого региона.

Без М23

Политика «мира через силу» (Peace Through Strength) — так Дональд Трамп описывает свой подход к международным конфликтам после возвращения в Белый дом в январе 2025 года.

Африка, казалось бы, далека от главных забот американского президента, но, когда речь идёт о контроле над критически важными минералами, Трамп проявляет живой интерес. Это стратегические материалы, необходимые для американской промышленности, и их цена на мировом рынке определяется отчасти стабильностью на востоке ДР Конго.

Администрация Трампа начала активные дипломатические усилия на этом направлении в конце весны 2025 года.

Государственный секретарь Марко Рубио развернул активную деятельность по разрешению конголезского кризиса. Первая договоренность была достигнута на переговорах в Вашингтоне в начале июня 2025 года, когда главы МИД ДР Конго и Руанды подписали первое соглашение.

Кигали должен был вывести свои войска из ДР Конго в течение 90 дней. Киншаса, со своей стороны, должна была разоружить и нейтрализовать ДФОР. Обе стороны обязались прекратить поддержку вооруженных групп и установить региональную экономическую интеграцию, включая совместное управление торговлей критическими минералами с явным предпочтением американским компаниям и инвесторам.

Но «Движение 23 марта» не было участником этого соглашения.

Группировка не подписала его и не признала его обязательным для себя. Это был диалог только между двумя государствами — ДР Конго и Руандой. М23 проводила отдельные переговоры с конголезским правительством в Дохе под посредничеством Катара.

Это была принципиальная ошибка: соглашение, которое исключало главного вооруженного актора конфликта, изначально было обречено на провал.

Великий миротворец

Через несколько недель после подписания июньского соглашения стало ясно, что ни одна из сторон не спешит выполнять взятые на себя обязательства. Переговоры между М23 и Киншасой в Дохе также буксовали: стороны подписали Декларацию принципов в конце июля 2025 года, которая предусматривала начало переговоров, но сроки, установленные для подписания финального соглашения (август), прошли без результата.

Именно в этот момент Дональд Трамп решил провести более громкую дипломатическую акцию — прямую встречу с президентами ДР Конго и Руанды в Вашингтоне.

4 декабря 2025 года в Вашингтоне прошла церемония подписания обновленного мирного соглашения. Место было выбрано символично — здание Института мира США.

Белый дом позиционировал соглашение как базис для экономического партнёрства: был организован специальный форум американских бизнесменов и инвесторов, которые обсуждали перспективы инвестирования в развитие критических минералов в регионе под покровительством американцев.

Казалось, что дипломатический маневр сработал.

Однако противоборствующие стороны имели другие планы. Уже 5 декабря, буквально на следующий день после подписания соглашения, возобновились боевые действия в восточной части ДР Конго. Конголезское командование обвинило Руанду и М23 в артиллерийских обстрелах мирных районов в Южном Киву.

Руанда отрицала эти обвинения, в свою очередь обвиняя конголезскую армию в нарушении перемирия.

8 декабря президент Чисекеди открыто обвинил Руанду в нарушении только что подписанного соглашения. Это были явные признаки того, что «исторический» договор в Вашингтоне не имел никакого реального влияния на обстановку «на земле».

10-11 декабря 2025 года произошла ключевая операция М23 — захват стратегического города Увиры в Южном Киву, второй по величине после Букаву. Контроль над городом дает М23 и Руанде сильный рычаг влияния на торговые маршруты в регионе.

К 13 декабря 2025 года государственный секретарь Марко Рубио был вынужден признать в публичном заявлении, что «действия Руанды в восточной части ДР Конго представляют явное нарушение Вашингтонских соглашений». Трамп и его администрация пригрозили принятием санкций против руандийских военачальников и государственных деятелей, однако это никого уже не волновало.

Попытка Трампа закончить «очередную войну» с треском провалилась. Похожий сюжет мы видим и на другом конце света, где Таиланд и Камбоджа также возобновили боевые действия. Церемония в здании Института мира так и останется красивой оберткой без реального содержания.

И если игнорировать их реальные исторические причины и региональную специфику, полагаясь лишь на бизнес-интересы, прочного мира добиться невозможно.