«Третий горит!»: с кем советские лётчики воевали в Анголе
Сорок лет назад, около полудня 25 ноября 1985 года, транспортник Ан-12БП из авиаотряда Главного советника СССР в Анголе получил разрешение на вылет с аэродрома Квито-Кванавале на юго-востоке страны. Борт, на котором находилась группа наших советников во главе с полковником бронетанковых войск Евгением Кандидатовым, взял курс на столицу Народной Республики Ангола — Луанду. В пункт назначения самолёт не прибыл.
Полёт проходил на высоте пять тысяч метров, когда самолет вышел из охраняемой зоны и продолжил движение над вражеской территорией.
Здесь хозяевами были отряды группировки УНИТА, «Движения за полную независимость» — «орудия реакции» в терминологии наших людей в Луанде, или бойцы национально-освободительного движения (как их именовали американские и южноафриканские партнёры).
Через несколько часов после взлёта радисты зафиксировали переговоры экипажа Ан-12 — которые и сейчас приводятся в воспоминаниях служивших в Анголе военных.
Командиру, капитану Сергею Лукьянову доложили: с земли выпущена ракета, горит четвёртый двигатель.
— Четвёртый выключил…
— Третий горит, горит третий!
— Третий выключил.
(Голос капитана Лукьянова) — Спокойно, ребята, держитесь, идём на Менонге…
Аэропорт в Менонге — ближайший на пути к Луанде, под контролем «наших ребят» из МПЛА, Народного движения за освобождение Анголы.
Капитан Лукьянов рассчитывал, что удастся дотянуть, и экипаж и пассажиры — четыре наших советника, девять ангольских офицеров — будут спасены.
В это время на земле укрытая густой листвой команда другого капитана — Андре Дидерикса по прозвищу «Дидис», офицера 5-го разведывательного коммандо армии ЮАР — убедилась в том, что русский самолёт обречён.
Мобильные группы юаровского спецназа Recces в Анголе прозвали «касадориш» («охотники» в переводе с португальского). В их задачу, в том числе, входила охота на самолёты и вертолёты промосковского ангольского правительства, и кубинского и советского контингентов. То, что на борту Ан-12 находится группа наших советников, в том числе один в звании полковника, превращала самолёт в приоритетную цель для коммандос.
«Мы услышали безошибочно опознаваемый звук моторов русского транспортника Ан-12… Ракета попала в один из двигателей на левом крыле… Мы увидели огромное облако чёрного дыма. Ракета поразила двигатель, вызвав пожар и отрыв крыла через 47 секунд; самолёт рухнул в лес, все люди на борту погибли мгновенно», — вспоминал доживший до преклонных лет полковник Дидерикс в мемуарах под названием «Путешествие без границ».
Далее отставной коммандо пояснял: по самолёту сделали выстрел из трофейного советского ЗРК «Стрела-1». Точнее, юаровец использовал натовскую классификацию, SA-9 Gaskin.
Уничтожение русских советников надо было приписать антикоммунистическим повстанцам из УНИТА. Присутствие южноафриканских ДРГ, равно как и западных наёмников, по понятным причинам не афишировалось.
Воспоминания вышли уже в 2007-м — после крушения системы апартеида, в новой ЮАР. Но Дидис, участвовавший в тайной войне Запада против «красных русских» и просоветских ангольских «кафров», судя по всему, ни о чём не жалел.
Могилы «африканцев» от Стрельны до Джанкоя
А вот выдержка из воспоминаний дочери погибшего полковника Кандидатова, Людмилы:
«Письмо от папы мы получили после его гибели (почта шла по две недели). Писал, что собирается на «точку» и после возвращения заберет в Анголу маму. Дал длинный список, что ей надо взять с собой. Дома стоял большой ящик, куда мама складывала всё по списку (бумагу, кроссовки и так далее)… По «Голосу Америки»* услышали сообщение про самолет… Сердце дрогнуло, замерли… Как будто уже знали, через два дня нам сообщили…»
Но гибель Ан-12БП крымского джанкойского авиаотряда (чьи лётчики служили по всей Африке, от Эфиопии до той же Анголы) была окутана слухами.
Наша война в Анголе тоже была не совсем явной. Даже не «исполнение интернационального долга», как в Афганистане, а просто — помощь Народной Республике Ангола.
Как свидетельствует дочь полковника Кандидатова, люди говорили в том числе, что наши офицеры живы, попали в плен. Поэтому надежда всё же не исчезала: может быть, обменяют, освободят? «Ждали возвращения. Три года не ставили памятник, очень верили, что жив…» — вспоминает Людмила. И переживали: зачем он попросил перевестись в Анголу из спокойного Алжира?..
Полковник Кандидатов, советник заместителя командующего 6-го военного округа по технике и вооружению был похоронен в Стрельне под Ленинградом — Петербургом. Капитан Лукьянов — на военном кладбище в Джанкое, с 2014-го на Родине. Командир Ан-12, участник боевых действий в Йемене и Эфиопии, погибший над Анголой, посмертно награждён орденом «Красная Звезда».
Всё-таки государство помнило об участниках незаметных конфликтов — фронтов большой прокси-войны Советского Союза против Соединённых Штатов, которую только условно называют холодной.
Мбунду против овимбунду
Ангола, богатая алмазами (3-е место в мире) и нефтью (18-е место по разведанным запасам), стала призом, за который шла борьба после распада старейшей колониальной империи мира, португальской.
В 1974-м в Лиссабоне леворадикально настроенные офицеры свергли старейшую из правых диктатур XX века — наследников Антониу Салазара, верного союзника США по НАТО с 1949 года. Португальскую революцию быстро «скорректировали», страна из альянса не ушла, но колонии отпустила.
В 1975-м Анголу отдали народно-освободительным движениям, которые давно и успешно воевали за независимость.
Основных фракций было три, с очень похожими названиями: Народное движение за освобождение Анголы (МПЛА), Национальный союз за полную независимость Анголы (УНИТА) и Национальный фронт освобождения Анголы (ФНЛА). Считалось, что у МПЛА и УНИТА практически одна и та же идеология — социалистическая, а УНИТА в своё время рассорилась с ФНЛА и от неё откололась.
Но если учитывать африканскую специфику, то дело было совсем в другом: МПЛА опиралась на народ мбунду, УНИТА — на овимбунду, а ФНЛА — на баконго. Так что скорее не по политическому, а по межплеменному принципу началась гражданская война, которая унесла жизни около 800 тысяч человек и стала одним из самых горячих эпизодов холодной войны.
«Карлота» спешит на помощь
Знаменитый Эрнесто Че Гевара в середине 1960-х потерпел неудачу в соседнем Конго именно из-за этих трайбалистских (племенных) сложностей вкупе с низкой дисциплиной африканских повстанцев. Но с середины 1970-х в Анголе Куба — как прокси-сила Советского Союза — выступила более основательно.
С острова в рамках операции «Карлота» (названной в честь африканской рабыни-революционерки) был отправлен контингент воинов-интернационалистов. На пике, в 1988-м кубинцев в Анголе было 60 тысяч — всего вполовину меньше пиковых показателей нашего контингента в Афганистане.
Помощь, как уже говорилось, шла группировке МПЛА, которая контролировала столичную Луанду и сделала ставку на соцлагерь.
В благодарность в честь первого президента Народной Республики Ангола товарища Агостиньо Нето назвали теплоход-ролкер Черноморского флота. Впрочем, борцу за свободу Кабо-Верде и Гвинеи-Бисау товарищу Амилкару Кабралу была оказана более высокая честь — его имя и сейчас носит площадь в московском районе Вешняки.
Если Куба помогала Анголе живой силой, то Советский Союз поддерживал МПЛА техникой и «мозгами». Поставлял оружие, в его числе были танки, артиллерия и самолёты, а также военных специалистов, которые обучали ангольских солдат. С 1975 по 1991 год через службу в Анголе прошли 11 тысяч наших военных. Среди них был, например, военный переводчик Игорь Сечин, служивший в середине 1980-х.
Американские аналитики отмечали: присутствие русских и кубинцев меняет характер войны. «Улучшенная производительность ангольской армии против повстанцев УНИТА в этом году, вероятно, частично отражает увеличенную советскую роль», — отмечалось в одном из докладов штатных африканистов в начале конфликта.
Кто здесь самый главный антикоммунист
Лидер группировки овимбунду УНИТА Жонас Савимби, недавний леворадикал-маоист, внезапно оказался главным местным антикоммунистом и борцом за свободу.
США через ЦРУ предоставляли финансовую помощь (до 420 млн долларов в 1985–1992 годах) и оружие, в том числе ПЗРК «Стингер», в рамках «доктрины Рейгана» — политики по сдерживанию коммунизма. Вождю ФНЛА Холдену Роберто, потомку королей баконго, от американцев перепало меньше.
ЮАР, позабыв о собственной расовой доктрине, поддерживала одних ангольских чернокожих против других и заодно уничтожала лагеря «своих» повстанцев — из Африканского национального конгресса и СВАПО (Народной организации Юго-Западной Африки, боровшейся за независимость оккупированной юаровцами Намибии).
Администрация Рональда Рейгана, хоть публично и не одобряла режим апартеида, но Южная Африка находилась в нужном лагере, противостоящем Советскому Союзу.
Южноафриканцы устраивали прямые интервенции, такие как операция «Саванна» в 1975–1976 годах, и использовали элитные подразделения вроде «Рекки» (Reconnaissance Commandos, разведывательно-диверсионные группы) для тайных операций.
Именно в составе «Рекки» в тайных операциях участвовал под общим названием «Цербер» и капитан коммандос Андре «Дидис» Дидерикс.
У истории с уничтожение юаровскими диверсантами советского самолёта с советниками было и не менее печальное продолжение.
Кубинские и ангольские силы участвовали в эвакуации обломков, и это привело к дополнительным потерям — 5 декабря 1985 был сбит советский транспортный вертолёт Ми-17, погибли пять человек, включая троих граждан СССР. В их числе — командир экипажа майор Дмитрий Кутонов.
Забытые фронты холодной войны
В ЮАР акции команды Дидерикса могли записать в актив своей «пограничной войны», которую республика вела до начала 1990-х. Но в более широком контексте гибель Ан-12 и Ми-17 стала эпизодом большого африканского противостояния.
Сюда можно отнести и войну в эфиопском Огадене 1977–1978, где СССР и Куба помогли Эфиопии против Сомали, поддерживаемого США. И Мозамбик, где в 1977–1992 шла война промосковской группировки ФРЕЛИМО и отрядов РЕНАМО, которые через границу поддерживала ЮАР. Региональные конфликты становились ареной для испытания сил великих держав — как правило, не совсем публичного испытания сил.
Однако это событие усилило внутренние прения о цене зарубежных операций: всего в Анголе погибло свыше 50 советских специалистов. На глобальном уровне оно способствовало Нью-Йоркским соглашениям 1988 года, которые привели к выводу кубинских войск (завершён в 1991 году), независимости Намибии (1990) и ослаблению апартеида в ЮАР, который был окончательно отменён в 1994 году.
Но тогда, в середине 80-х большая политика помешала почтить память погибших. Примечательно, что СССР не отреагировал на гибель экипажа и пассажиров, преподнеся инцидент как «катастрофу ангольского самолёта», чтобы избежать эскалации на фоне экономических проблем и начала перестройки в 1985 году.
Лишь в 2015 году на месте крушения Ан-12 была поставлена памятная стела, в дополнение к скромным мемориалам в Джанкое и Ульяновске.
Сегодня, когда наша страна возвращается к активной политике на международной арене, не ограничиваясь пределами СНГ, и в том числе в Африке, память об этом событии (и историческом контексте, его породившем) приобретает особую значимость. В том числе и с точки зрения того, как, отстаивая глобальные политические интересы, сохранить людей.
*СМИ, выполняющее функции иноагента.
