Израиль сотряс скандал, превзошедший знаменитый «Катаргейт». Под следствие попала главный военный прокурор Израиля (ныне уже бывший) Ифат Томер-Йерушалми. Ее обвиняют в передаче журналистам сведений о пытках.

Иван Шилов ИА Регнум

Впрочем, по мере проведения следственных мероприятий сторона обвинения всё больше убеждается, что слив конфиденциальных данных был не прихотью бывшего законника, а частью комбинации хорошо организованной группы заговорщиков. Правда, установить их личности израильские силовики по-прежнему не могут.

«Дело Сдe-Тейман»

Поводом для разбирательств на высшем уровне стал скандал вокруг военной базы Сдe-Тейман (расположена в Южном округе, недалеко от границы с сектором Газа), где с 2023 года содержались пленные бойцы палестинских вооруженных формирований.

«Временная тюрьма» для палестинцев, созданная на военной базе, заслужила дурную репутацию как в самом Израиле, так и за его пределами. В отношении учреждения неоднократно выдвигались обвинения в пытках, избиениях и медицинской халатности. Однако военной администрации удавалось сглаживать негатив, называя его преувеличенным.

Ситуация резко поменялась летом 2024 года: в Сеть утекли кадры, на которых несколько резервистов издевались над палестинским заключенным, в том числе совершали сексуальное надругательство.

Растиражировавшие материал СМИ, ссылаясь на свои источники в Израиле, наперебой писали, что подобные случаи в Сде-Теймане — в порядке вещей.

Инцидент стал серьезным ударом по международному имиджу Израиля, спровоцировав волну критики со стороны западных политиков и правозащитных организаций. Позднее к ним присоединились и функционеры ООН, грозившие Тель-Авиву санкциями.

Уже позже, комментируя произошедшее, премьер-министр Биньямин Нетаньяху назвал утечку из Сде-Теймана «крупнейшим информационным терактом в истории». По его оценкам, Израиль получил удар, «какого не знал со дня своего основания».

Отчасти премьер оказался прав: утечка из Сде-Теймана действительно сыграла заметную роль в консолидации сторонников Палестины и косвенно обусловила увеличение числа стран, признавших права Палестины на независимость в сентябре 2025 года.

Виноват прокурор

Военная прокуратура еще в 2024 году отреагировала на инцидент, казалось бы, исчерпывающе: спустя несколько дней после скандала под стражу взяли пятерых резервистов, участвовавших в пытках и надругательстве.

Однако это решение спровоцировало серию масштабных манифестаций и даже попытки силой «отбить» подозреваемых у прокуратуры.

На волне «народного гнева» стартовали и судебные тяжбы.

В частности, члены ультраортодоксального общественного движения «Бохарим бе хаим», близкого к министру нацбезопасности Итамару Бен-Гвиру, засыпали различные инстанции исками с требованием «выявить пятую колонну» и отследить источник утечки.

А заодно принять меры против «прокурорского произвола» — против Томер-Йерушалми, возглавлявшей комиссию по инциденту в Сде-Теймане, и ее подчиненных подали не менее десятка заявлений.

Однако в течение следующего года дело блуждало по высоким коридорам без какого-либо результата, и о недовольстве консервативного крыла со временем забыли.

Неожиданный поворот

«Дело Сдe-Тейман» неожиданно вернулось на повестку дня в конце октября. Тогда с подачи канцелярии премьер-министра было начато расследование в отношении главного военного прокурора Ифат Томер-Йерушалми и главного военного обвинителя Матана Соломеша. Обоих обвинили в превышении служебных полномочий, мошенничестве и нарушении закона о военной цензуре.

Было установлено, что Томер-Йерушалми, воспользовавшись служебным положением, передала материалы служебной проверки на базе Сдe-Тейман (в том числе записи с камер наружного наблюдения) прессе, тем самым придав «щекотливую ситуацию» огласке.

Примечательно, что передача данных прошла без санкции начальника Генштаба, которому подчинена военная прокуратура, и в обход канцелярии премьера (которая в тот период вела фильтрацию пресс-релизов едва ли не в ручном режиме).

В обвинительном заключении также отмечалось, что шумиха вокруг Сде-Теймана спровоцировала «кровожадную реакцию» ХАМАС, сторонники которого начали показательно пытать нескольких израильских заложников.

31 октября Томер-Йерушалми была вынуждена уйти в отставку. В прощальном обращении к коллективу она заявила, что не считает себя виноватой в произошедшем, поскольку действовала из благих побуждений.

«Я одобрила передачу материалов в СМИ в попытке опровергнуть ложную пропаганду против представителей военной системы правопорядка», — отметила она в прощальной реляции начальнику Генштаба Эялю Замиру.

Впрочем, просто исчезнуть с политической сцены оказалось недостаточным. В день истечения полномочий мировой суд в Тель-Авиве наложил на нее арест «до выяснения обстоятельств». Правда, с учетом всех предыдущих заслуг, суд согласился ограничить карательные меры домашним арестом.

Внезапное помутнение

2 ноября Томер-Йерушалми внезапно пропала с радаров, нарушив режим содержания под стражей. Ее автомобиль с работающим двигателем был обнаружен неподалеку от крутого обрыва.

На поиски пропавшей по тревоге подняли весь личный состав полиции округа. На прочесывание местности были также брошены армейские подразделения.

Рассматривалась в том числе версия самоубийства отставного прокурора. Тем более что перед бегством Томер-Йерушалми оставила записку, в которой просила не винить ее за опрометчивые решения.

Однако в «без вести пропавших» отставной военный прокурор числилась от силы несколько часов. Уже к середине дня она была найдена живой на пляже Хоф-ха-Цук, неподалеку от Тель-Авива.

Попытку исчезновения она назвала «внезапным помутнением», так и не сумев объяснить, что именно сподвигло ее покинуть дом, где она находилась под формальным арестом, и оставить «записку сомнительного содержания».

Интересно, что «крайней» в этой ситуации осталась не беглянка, а генеральный прокурор Гали Бахарав-Миара. Последнюю обвинили в нарушении юридических процедуры и вынесли строгое предупреждение. Последствий же для Томер-Йерушалми (включая ужесточение режима содержания) не последовало.

Прокурорский заговор

Внезапное бегство Томер-Йерушалми еще сильнее подогрело общественную дискуссию вокруг расследования. В том числе дав почву для заявлений, что утечка сведений с военной базы Сде-Тейман была не личной прихотью экс-прокурора, а оперативной комбинацией «пятой колонны».

По данным силовиков, утечка 2024 года могла координироваться в некой закрытой группе в WhatsApp, в которой состояли старшие офицеры военной прокуратуры. Там же якобы выстраивалась дальнейшая линия защиты в Верховном суде.

В пользу этой версии говорит то, что бывший военпрокурор незадолго до бегства избавилась от мобильного телефона, которым пользовалась в течение последних нескольких лет. Якобы «в минуту помутнения рассудка» она его выбросила.

Следствие, конечно, не спешит с громкими завлениями: мотивы действий участников «Заговора обвинителей» до конца не ясны, а улики против верхушки военной прокуратуры носят исключительно косвенный характер. Новые фигуранты в деле, помимо уже задержанных Томер-Йерушалми и Соломеша, пока не появились. И вряд ли появятся в ближайшее время.

Тем не менее следствие всё еще настроено обнаружить «пропавший» телефон бывшего военного прокурора и, изъяв переписки, выйти на новых фигурантов до того, как те заметут следы.

Новый «ястреб»

Израильское руководство не могло долго оставлять должность главного военного прокурора вакантной, особенно с учетом преследующих структуру скандалов. И уже 4 ноября была в ускоренном порядке согласована кандидатура на замену — новым главой службы стал Итай Офир.

Фигуру Офира сочли компромиссной как в правительственных кругах, так и в лагере оппозиции — тем более что за годы работы в государственном и частном секторах тот снискал славу гибкого и въедливого юриста, способного находить баланс между враждующими фракциями.

Позитивно сказалось и его военное прошлое — служба в бригадах «Гивати» и «Негев». Это выгодно выделило его на фоне предшественницы, значительная часть карьеры которой прошла в службе обвинения или в глубоком тылу.

Конечно, при более детальной проверке биографии Офира заметен его явный крен в сторону «ястребиного» лагеря.

Так, например, в бытность юридическим советником минобороны он лоббировал узаконивание статуса поселения Офра на Западном берегу реки Иордана (тем самым нарушив многолетний статус-кво с местными палестинскими общинами), а также заметно укрепил влияние религиозных структур на вооруженные силы.

Однако ключевым фактором при его назначении стало другое — отсутствие каких-либо связей с нынешней верхушкой военной прокуратуры.

Представители разных фракций надеются, что Офир поможет властям выявить участников «прокурорского заговора» прежде, чем те нанесут новый удар по оппонентам или окончательно запутают следствие.