«Приземление» крылатых гусар: как Россия навсегда вернула Смоленск

24 августа (или 14-го по старому стилю) 1654 года на поле у села Шепелевичи сошлись два войска — русское и польское. Армиями командовали представители двух известнейших фамилий. Русские полки вёл великого государя ближний боярин, князь Гедеминова дома Алексей Трубецкой. Армией Речи Посполитой командовал гетман Януш Радзивилл, из рода некоронованных королей, считавших западнорусские земли своей собственностью.

Сражение завершилось поражением поляков — одним из первых чувствительных контрударов Русского царства в эпоху после Смуты. Решающую роль в битве сыграл князь Семён Пожарский, родич одного из спасителей Руси. Да и вся русско-польская война 1654-67 годов, главным эпизодом которой стала битва при Шепелевичах, стала одним из «послесловий» к Смутному времени.

Апрель 1654-го. Русские исправляют карту

По Деулинскому перемирию 1618 года, которое формально завершило польскую интервенцию, первый царь из династии Романовых Михаил Фёдорович был вынужден уступить Речи Посполитой древние черниговские и смоленские земли.

Смоленская война 1632-34 годов, увы, не стала реваншем — русские войска смогли отбить приграничный город Серпейск, но не сам Смоленск.

Исправить историческую несправедливость и отменить границы 1618 года решил сын Михаила Фёдоровича, царь Алексей Михайлович, который во внешней политике вёл себя отнюдь не как «Тишайший».

В 1654 году, начиная новую войну с поляками, второй Романов воспользовался удачными для России изменениями на юго-западном направлении.

В январе 1654 года в Переяславе собралась Генеральная войсковая рада, собравшая посланцев Киевского, Черниговского, Брацлавского и других казацких полков Войска Запорожского.

Гетман Богдан Хмельницкий в присутствии посольства царя Алексея Михайловича принёс присягу на верность государю всея Руси.

«Гетман молыл: буди тако, да Господь Бог наш сукрепит под Его Царскою крепкою рукою. А народ по нем вси единогласно возопили: Боже! утверди, Боже! укрепи, чтоб есми во веки все едино были», — передавали московские послы происходившее на Переяславской раде.

В марте того же года «Статьями Богдана Хмельницкого» было юридически скреплено положение Запорожского войска как самоуправляющихся земель в составе Русского государства.

И тогда же армия Яна II Казимира — короля Польского и великого князя Литовского из шведской династии Ваза — отправилась усмирять отделившиеся юго-восточные «окраины».

Поляки огнём и мечом прошли по Житомирской земле, взяв города Любар и Чуднов, и продвигались к Умани. К апрелю королевская армия сожгла два десятка городов, казня всех заподозренных в переходе на сторону «москалей». Хмельницкий запросил нового сюзерена — царя Алексея Михайловича о помощи.

На подмогу вернувшимся в состав России черкасским (т. е. казачьим) городам выступило войско стольника Василия Шереметева. А в мае 1654-го из Москвы выступил Государев полк, которым командовал сам царь.

Началась война, которую в польской историографии называют Тринадцатилетней, а ещё — «Русским потопом», по аналогии со случившимся тогда же «Шведским потопом» 1654-67 годов.

Для шведского короля Карла X Густава это был завоевательный поход (который, правда, был спровоцирован претензиями дальнего родича — Яна II Казимира на стокгольмский престол). Но для Русского государства наш «потоп» был в первую очередь справедливой войной за возвращение отторгнутой Смоленской земли. И помощью единоверным казакам.

Понятно, почему войну на западном, смоленском направлении «курировал» сам царь, который выступил на запад в поход во главе Государева отряда.

Лето 1654-го. Пожарский форсирует Днепр

В начале лета 1654 года царь отдал приказ князю Алексею Трубецкому выступить из Брянска на земли Великого княжества Литовского, «идти за рубеж на Полские и Литовские города, на Рославль и на иные».

7 июля армия подошла к крепости Рославля (ныне это город в Смоленской области), где жители встретили русское войско «с честью, били челом и город сдали», 22 июля польский гарнизон был выбит из Мстиславля (в современной Могилёвской области Белоруссии).

Великий гетман литовский и князь Священной Римской империи Януш Радзивилл, которого король отправил против «московитов», предпочитал отступать, не принимая боя. Войска Трубецкого вышли к Днепру. Полк Семёна Пожарского и другие подразделения переправились на Правобережье.

12 августа в битве под Шкловом гусар и набранных из немцев пехотинцев Радзивилла изрядно потрепали русские воины под командованием окольничего Юрия Барятинского и кабардинского князя Якова Куденетовича Черкасского (до крещения и перехода на русскую службу — Урускан-мирзы).

Радзивилл отступил в свои вотчины — на территорию современной Могилёвской области, к Головчину, а затем к Шепелевичам.

24 августа 1654-го. Решающая схватка

Силы сторон столкнулись в ночной истребительной схватке, где решающую роль сыграла внезапность и умелая координация родов войск.

В тёмные часы перед рассветом русские войска совершили стремительный манёвр, отрезав литовцам пути к отступлению и к реке Друть, где противник рассчитывал получить подкрепления и обозы с продовольствием. Эта операция, проведённая с хладнокровием и точным расчётом, перевела исход встречи в решающую фазу: литовский лагерь оказался фактически заперт с тыла и лишён возможности переформирования.

На поле боя сработал проверенный принцип «удар по флангам и огнём по центру». Конница атаковала с одной стороны, стремительно обойдя вражеские опорные пункты; масса пеших солдатского строя удерживала центр, метко и дисциплинированно нанося огневые залпы и выдерживая контратаки. Драгунские полки, действовавшие как связующее звено между пехотой и тяжёлой конницей, вовремя входили в бой, обнажая сабли и готовясь разрубить сопротивление в решающий момент.

На одном фланге князь Семён Пожарский нанес молниеносный боковой удар, обойдя лагерь противника и вмешавшись в общую схему окружения — это был тот самый манёвр, после которого упорядоченное сопротивление литовцев стало рушиться.

Атаки противника хотя и были отчаянными, сталкивались с организованной защитой и скоординированным ответным натиском. Знаменитые «крылатые» гусары не смогли переломить ход битвы — их атака была отбита, и русское войско начало теснить противника.

Стойкий огонь пехоты, умелое использование конницы для преследования пробоин в построении и своевременные контратаки драгун позволили не просто отбросить противника, но и превратить его разгром в безнадёжное бегство. Паника быстро охватила линии литовских войск: потеряв связь между отрядами и руководством, солдаты обратились в беспорядочное отступление и вскоре превратились в лёгкую добычу преследователей.

25 августа 1654-го. Разгром польской короны

В ходе преследования противнику не давали ни пространства, ни времени для передышки — гоня его по лесам и болотам, добивали остатки подразделений, захватывали пленных и трофеи. Поле осталось усеянным знамёнами, многие артиллерийские орудия и обозы попали в руки победителей, что стало осязаемым показателем разгрома неприятеля.

В одном из писем к царю князь Трубецкой докладывал:

«Гетмана Радивила побили, за 15 верст до литовского города Борисова, на речке на Шкловке, а в языках взяли 12 полковников, и знамя, и бунчук Радивилов взяли, и знамёна и литавры поимали, и всяких литовских людей в языках взяли 270 человек; а сам Радивил утек с небольшими людьми, ранен».

Бой под Шепелевичами «был на семи верстах и больше». Среди погибших были польный писарь Великого княжества Литовского Мацей Радзиминский, а также немцы на польской службе — полковники Ганскопф, Путкамер и Оттенхауз.

Разгром, учинённый польской короне, имел не только военно-тактическое, но и стратегическое значение. Утраченная способность противника удерживать линии снабжения и поддерживать связь с осаждённым гарнизоном резко снизила боеспособность всех сил на западном направлении.

Падение морального духа и исчезновение надежд на оперативную помощь стали одной из главных причин того, что спустя несколько недель смоленский гарнизон, оставшись в изоляции и лишённый реальной перспективы подкрепления, вынужден был сложить оружие и открыть ворота.

Октябрь 1654-го. Смоленск наш

Разгром поляков под Шепелевичами открыл возможность реализовать одну из главных целей войны — возвращение Смоленска.

Наши западные соседи не раз зарились на этот древний город, центр древних земель кривичей. Первый раз Смоленск захватил в 1404 году великий князь Литовский Витовт — тогда город ему сдала пролитовская партия местных бояр. В 1440 восстание смолян против литовского наместника, ревностного католика Андрея Саковича («Великая замятня») было жестоко подавлено.

После серии неудачных войн, в 1514 году войска великого князя Василия III, отца Ивана Грозного, освободили город. Последнего литовского воеводу Юрия Соллогуба русские великодушно отпустили — а в Литве его казнили за сдачу стратегически важной смоленской фортеции.

Но через сто лет случилась Смута, и западные соседи вновь отняли Смоленскую землю у ослабевшего Русского государства. Русский город-крепость легко не дался врагу, став на полтора года препятствием для интервентов. Армия короля Сигизмунда III и коронного гетмана Станислава Жолкевского с сентября 1609 по июнь 1611 не прекращала штурмы, прежде чем сопротивление защитников было сломлено.

На оккупированных землях «Речь Посполитая обеих наций» (польской и литовской, русский народ в расчёт не принимался) насаждала католическое вероучение. В Смоленском воеводстве строились костёлы и монастыри — собор св. Франциска, доминиканский монастырь. В 1625 году был учреждён Dioecesis Smolenscensis — Смоленская архиепархия униатской греко-католической церкви. Местную знать, как и ранее элиту других западно — и южнорусских земель активно пытались интегрировать — через унию — в элиту польского государства.

Православные храмы приходилось защищать от захватов — точно так же, как в наше время на Украине церкви канонической УПЦ. В подчинённом положении оказался и «руський язык» — ровно так же, как русский язык оказался вне закона на современной Украине.

Но в августе 1654 года к городу подошла армия под началом царя Алексея Михайловича. Первый штурм 26 августа оказался неудачным.

Царь писал в Москву своим сёстрам: «Наши ратные люди зело храбро приступали и на башню и на стену взошли, и бой был великий; и по грехам под башню польские люди подкатили порох, и наши ратные люди сошли со стены многие, а иных порохом опалило; литовских людей убито больше двухсот человек, а наших ратных людей убито с триста человек да ранено с тысячу».

Но сам ход войны (и во многом — исход сражения под Шепелевичами, что отмечали ещё польские хронисты XVII века) предопределил судьбу осаждённого польского гарнизона.

Как писал учёный XIX века Сергей Соловьёв в своей «Истории России с древнейших времён», шляхта, отчаявшись отбить неприятеля, отказывалась повиноваться.

Появились те, кого на современной Украине называют «ухилянтами».

«Мало кто шел на стены, никто не хотел работать для восстановления укреплений; козаки чуть-чуть не убили королевского инженера, когда он стал высылать их на работу; толпами стали перебегать к осаждающим», — отмечал Соловьёв.

3 октября 1654 года смоленский воевода Филипп Казимир Обухович и очередной «западный специалист», полковник Вильгельм фон Корфф приняли решение сдать город русским. Покидая крепость, польско-литовские воеводы били челом и клали знамена перед государем Московским и всея Руси.

Потерю Смоленской земли Варшава признала по Андрусовскому перемирию 1667 года, завершившему Тринадцатилетнюю войну, и ещё раз подтвердила это «Вечным миром» — русско-польским договором 1686 года.

«Вечного мира» с западными соседями, как обычно, не вышло — Смоленск, лежащий на пути на Москву, не раз героически сопротивлялся захватчикам: и армии Наполеона (в составе которой в Россию снова пришли поляки), и гитлеровскому вермахту.

Сейчас мифы о том, что Смоленская земля якобы «захвачена и русифицирована», напоминают разве что беглые белорусские националисты — змагары, в этом их поддерживают националисты украинские. Но вопрос «чей Смоленск?» был снят ещё в 1654 году, и обратно перерисовать границы не получится.