«Победа или смерть». Чем живёт и как воюет «Группа Рим» в ЛНР
С бойцами из «Группы Рим», действующей в составе 123-й отд. гв. мотострелковой бригады, мы встречаемся в уже мирном Первомайске и даже толком не знакомимся — прыгаю к ним в машину, и под громкую музыку мчим в пункт временной дислокации. Позади остаются блокпосты, а над головой появляются натянутые сети — защита от дронов-камикадзе противника. Парни указывают на дыры в некоторых местах, это значит, что там запутались беспилотники, а кто-то из наших военнослужащих успел проскочить по дороге и выжить.
ПВД — снаружи обычный частный дом, но внутри со вкусом обустроенный. На стенах флаги подразделения, большая карта, вокруг оружие и снаряжение, на столе уже ждут чай, кофе и вкусности. Традиция такая: обязательно напоить чаем, а желательно и накормить журналистов.
Мы наконец-то знакомимся, и тут я понимаю, что один из встречавших меня парней и есть командир группы с позывным Рим — по нему названо и все подразделение. Выглядит он довольно молодо, но в процессе общения выясняется, что у командира десятилетний опыт участия в боевых действиях.
«Победа или смерть»
Рим охотно рассказывает, почему выбрал именно такой позывной: с юных лет безумно нравилась тематика Древнего Рима, гладиаторов и легионеров. Но и военным он стремился стать тоже с детства, поэтому готовился: занимался карате, рукопашным боем, прыгал с парашютом. В 2014 году Рим побывал в Донбассе, а затем служил в разных структурах, в том числе в одной известной частной военной компании.
Побывал в Сирии, Ливии и Африке, но там ему не особо понравилось: условия были не очень. А ещё командир полушутя-полусерьезно признается, что до безумия боится пауков.
В 2022 году вернулся в Донбасс, отвоевал своё по контракту с ЧВК, а в конце 2023-го ему предложили создать отдельное подразделение, которое сможет выполнять разноплановые задачи. Так и появилась «Группа Рим» и её лозунг «Aut vincere, aut mori», что в переводе с латыни означает «Или победить, или умереть».
«Мне сказали, что нужны такие люди, как я, с боевым опытом. Я приехал в декабре 23 года сюда, самый первый. Через месяц начали подтягиваться ребята. На сегодняшний день нас здесь около тридцати человек. И работаем мы на разных направлениях», — рассказывает командир.
Работы у них достаточно. Одно из направлений, на котором действует подразделение, — Северск, где задействованы и операторы БПЛА, и штурмовики, и артиллеристы. А все вместе успешно отбивают атаки дронов.
«Как-то один из FPV-дронов противника полетел в нашу самоходку. Командир взвода выгнал её из укрытия, и тогда прилетел второй камикадзе, а самоходка застряла между дорогой и посадкой, то есть всё было видно. Мы тогда выдвинулись на место с группой, встали там в круговую оборону, и в итоге из автоматов сбили 17 дронов. Это реально потому, что наши люди подготовлены, они умеют пристреливать оружие и хорошо стрелять», — описывает Рим один из многих эпизодов.
Как раз в этот момент в доме гаснет свет и раздаётся специфический писк, который, как мне кажется, оповещает о приближении БПЛА. Несколько бойцов молниеносно надевают бронежилеты и разгрузки, берут оружие и выходят на улицу — на «охоту». Минут через 10-15 возвращаются и гордо сообщают, что «птичка» упала, только далековато — нет смысла идти её искать.
«И часто у вас тут такое?» — спрашиваю я, но военные только пожимают плечами, немного посмеиваясь.
Теперь в небе чисто, и Рим проводит небольшую «экскурсию» по ПВД. Кроме основного дома, в котором личный состав может перевести дух, приезжая с позиций, есть ещё несколько пристроек. Одна из них переоборудована под баню, другая служит своеобразным спортзалом. Бойцы налаживают быт как могут, ведь тут, если для себя не постараешься, никто не придёт и не сделает.
Да и переносить тяготы войны легче, когда под рукой место для полноценного отдыха.
Опыт и взаимозаменяемость
Главный «орнитолог» подразделения — боец с позывным Кэш, такие специалисты, как он, работают в тесной связке с артиллеристами, а «Группе Рим» придана крупнокалиберная артиллерия. Бойцы работают на самоходной гаубице 2С1 «Гвоздика», с гаубицами Д-30, применяют и мощный 240-мм самоходный миномет «Тюльпан».
Обнаружение целей, корректировка при ведении огня, объективный контроль после нанесения удара, любая разведка — это только первые несколько задач операторов дронов. Но делают они куда больше. «Поиск противника, выявление точек взлета вражеских БПЛА, работа вражеской артиллерии, передвижение техники противника. Можно сказать, что мы проводим целиком разведку, ищем все, что привлекает внимание, во всех проявлениях», — перечисляет Кэш.
Я спрашиваю, как бэпэлэашники умудряются замечать на местности какой-то маленький окоп или замаскированную технику. Ответ оказывается простым: всё приходит с опытом и ростом часов налёта. Чем больше практического опыта приобретает оператор, тем больше он начинает замечать.
Кэш увлеченно рассказывает, как трудно вручную уводить «птицу» от вражеских средств РЭБ и как порой вставляют палки в колеса РЭБы союзников. Поясняет, что пресловутую «Бабу-Ягу» подавить нельзя и её нужно только сбивать огнем из оружия. В группу он пришел по приглашению командира, хотя его командировка уже закончилась, и счастлив, оставшись на войне. «Скажем так, это моя семья. Это мои братья», — говорит он безо всякой иронии.
А Рим уже шутит, что бойцам осталось только пережениться на сёстрах друг друга и получится настоящий клан — прямо-таки сицилийская мафия. К этому разговору присоединяется ещё один военнослужащий с позывным Спар, который напоминает, что его в подразделение вообще отправила жена:
«Я отработал контракт на СВО, прибыл домой, и у меня был перерыв — я девять месяцев находился дома. За это время не мог себе найти места, поэтому решили с женой создать организацию по взаимодействию с фронтом, начали возить гуманитарную помощь. Так появилось «Боевое Братство Музыкантов», оно до сих пор действует, несмотря на то, что я нахожусь здесь. Так вот, мы привезли гуманитарную помощь бойцам «Группы Рим», побыли у них буквально час в гостях, и тогда жена принесла мой паспорт и сказала: ты попал туда, куда нужно».
Супруга ожидала, что он в итоге всё равно вернётся на фронт — это был вопрос времени. Тем более что они сами познакомились в далёком 2015 году в ДНР, когда оба были в ополчении. Спар тогда приехал в Донбасс из Белоруссии, где отслужил в 5-й отдельной бригаде спецназначения, говорит, что не мог спокойно наблюдать за происходящим в республиках. Война не прошла для него без ранений, но зато он встретил свою любовь, у них растут двое замечательных детей.
А в подразделении Спар как раз отвечает за набор кадров. В группу готовы брать людей самых разных специальностей: минометчиков, штурмовиков, реактивщиков, разведчиков и бэпэлэашников. Но одним из ключевых условий является наличие боевого опыта.
Безусловно, бойцы могут обучить с нуля, но приоритет при наборе все же отдается профессионалам своего дела. Это позволяет быстрее срабатываться и более качественно выполнять задачи. Ведь в подразделении главный принцип — взаимозаменяемость. Например, у артиллеристов каждый при необходимости сможет навести орудие, стать заряжающим, занять должность командира расчёта.
К такому уровню подготовки стараются подтягивать и новичков подразделения, так как именно в этом заключается залог успешного выполнения задач. Поэтому Спар советует всем новичкам, собирающимся отправиться на СВО, пройти минимальные обучающие курсы, которых в тылу сейчас достаточно. Всё это поможет влиться в коллектив, а также сохранит жизнь до появления уже реального боевого опыта в зоне спецоперации.
«Такие курсы с инструкторами лишними точно не будут. А вообще мы рады всем, с опытом или без, готовы передавать свои знания,— указывает боец. — Например, если человек хочет быть мехводом, а является старшим наводчиком, при возможности мы оттянем его в тыл, чтобы провести обучение. Потому что у нас все должны быть взаимозаменяемы. И это касается и артиллеристов, и штурмовиков, и любых других специальностей».
«Вторая жизнь» в рюкзаке
По-своему незаменимым, как, наверное, и везде, является медик — худощавый паренек с позывным Велес. Он скромно шутит, что попал в «Группу Рим» случайно, «по объявлению». Хотя история была примерно такая же, как у Спара: приехал с гуманитарной помощью, посидел-пообщался с ребятами, и по ходу разговора выяснилось, что место медика в группе вакантно, а найти никого не могут. Решение остаться было принято практически незамедлительно.
«Я полгода был в ожидании подразделения, в которое смогу пойти на службу, и вполне доволен тем, как всё получилось. У нас в группе взаимопонимание даже не 100%, а 150%. Не всегда даже нужно полностью проговаривать свою мысль — тебя поймут с полужеста», — делится впечатлениями Велес.
Поэтому и по его специальности медика очень сильно «разгружают» боевые товарищи. Профессионала никто не заменит в тяжелых случаях, но бойцы обучены в случае чего сделать укол, поставить капельницу, оказать первую помощь.
Но доктор следит за тем, чтобы укомплектовать личный состав необходимыми препаратами, наблюдает за состоянием здоровья ребят, обращает внимание даже на минимальные жалобы, так как за ними порой скрываются более серьезные проблемы. Немало времени у медика отнимает бумажная работа: каждое действие приходится подкреплять документом или пояснением в письменном виде. Это сильно усложняет жизнь, но сейчас от этого никуда не денешься.
«В большей степени моя задача — стабилизировать раненого в любых условиях и обстоятельствах, выбрать лучший вариант эвакуации для него и потом доставить в лечебно-профилактическое учреждение. Нередко достаточно помощи на месте. Для самых разных проблем у меня имеется необходимый набор препаратов и средств», — рассказывает парень и достает увесистый рюкзак, в котором находится «если не вторая жизнь, то что-то около того».
При этом Велес подчеркивает, что каждый медик формирует подобный запас под себя: добавляет туда всё, чем умеет пользоваться. В его случае рюкзак забит до отказа медицинскими средствами на все случаи жизни: это противошоковый набор, окклюзионные пластыри, большое количество самых разных бинтов, жгуты и турникеты, кровоостанавливающие препараты, кровезаменители, обезболивающие и противоотечные препараты, термоодеяла и шприцы.
Кажется, что там уложена целая аптека — список начинается от серьёзных обезболов и заканчивается обычными нашатырем и перекисью. Напоследок спрашиваю у Велеса, часто ли ему приходится применять свои медицинские навыки на практике. Вопрос звучит не очень корректно, но медик все равно отвечает:
«На предыдущем месте работы парнишка ко мне подошел и сказал: «Мы молимся на то, чтобы у медиков не было работы. Лучше пускай они сидят, бездельничают, чем применяют свои навыки». И я искренне благодарен всем обстоятельствам, которые происходят вокруг, что применять свои навыки приходится не так часто. И дай Бог, чтобы приходилось применять больше их где-то по мелочам из разряда «порезал палец».
Так по чуть-чуть наши беседы с серьёзных тем о работе подразделения переходят на военные истории и байки, которых у парней за плечами немало. Командир группы пару раз делает запрос об обстановке ребятам, которые находятся на боевой позиции, так как мы планировали добраться и туда. Но ответ приходит отрицательный — слишком много вражеских «птичек» в небе.
Так что приходится возвращаться назад без визита на передовую. В дороге я думаю о том, что каждый из бойцов упомянул, что вернулся на войну, потому что его тянуло сюда. У кого-то свою роль сыграла привычка, кто-то решил поехать вслед за командиром, которому доверяет, кто-то просто чувствует, что его место здесь. Но никто из них не ищет высокопарных объяснений.
Эти ребята могут иронично называть себя «бывшими наемниками», неприлично шутить над ситуациями, над которыми точно не стали бы смеяться гражданские люди, друг друга подкалывать по поводу и без. Но при этом они действительно остаются семьей, боевым братством, которое здесь и сейчас защищает Россию.